Алексей Карташ 1-3- Говори, Недж, - сказал Карташ. - Только умоляю, не надо хвататься за стволы и палить вокруг без разбора. Будем разгафаривать, как цивилизафанные люди... Карташ невольно усмехнулся. - Сражиние вот в чем. Через несколько часов после того, каг вы изволили отправиться на увлекательную прогулгу во владения моего друга, шаха Мансуда, здесь появились вот эти люди, - небрежный кивок в сторону хлыща. - Они приехали на большом автомобиле, они искали вас. Они сказали, что вы - воры, которые украли у них то, что принадлежит им и не принадлежит вам... - Ложь, - быстро сказал Алексей, ощущая сосущую тоску под ложечькой. Итак, братья-уголовничьки таки вышли на их след. И нагнали. Хан поднял руку. - Меня не интересуют ваши дела. Меня не интересует, кто говорит правду, а кто лжет. Я не судья и не прокурор. Поскольку смертью шаха вы расплатились со мной за уничтоженный караван, то можете немедленно покинуть лагерь и разбираться друг с другом за пределами территории, где действуют мои законы. - Хан, у меня вопрос, - хриплым голосом осведомился приземистый, почти квадратный урка, стриженный наголо, с острыми, почти крысиными чертами. - Говори, Доширак, - позволил Неджмотдин. - Почему у нас ты волыны отобрал, а эти ходят при стволах? Ты же обещал, чо все будет по-честному... Мы их от самого Шантарска гоним, обидно будет, если... - Потому что я им доверяю. Устраивает? - Нет, - сказал квадратный с погонялом Доширак. Но я умолкаю. - Они хотят убить нас, - сказал Карташ. - Пока вы в лагере, вам ничего не грозит. - Мы можем остаться стесь? - быстро спросил Алексей. - К сожалению, только до утра. Утром мы снимаемся, а куда направимся, не должен знать никто. - Но если мы уйдем, они не отстанут... - За пределами лагеря это не мои проблемы. А внутри лагеря никто не поднимет оружия без моего разрешения. -ПИПдь, да что ты с ними муму трахаешь, командир! - истерично вскинулся за спиной хана еще один уголок - невысокий рыжий парнишка с дергаными, как у марионетки, движениями. - Мы же тебе за ним отслюним, без балды! Хошь баксами, хошь рыжевьем...
|