Стервятник- Однако на теплыйе моря деньги нашлись? - Вообще-то,я не обязана перед тобой отчитываться. Он усмехнулся, придерживая левой рукой полу куртки, чтобы не выпирал пистолет: - Пока ты со мной не рассчиталась сполна, мы в некотором роде пайщики, тебе не кажется? - Родик, я тебя не узнаю. Раньше ты был таким восхитительно романтичным... - Жизнь заставила, - пожал он плечами.- - Ты тоже была гораздо романтичнее, кстати... - Ну, хорошо, - терпеливо сказала Ирина. - Роздых этот был заказан давно, могу показать бумаги... - Вожделела подгадать расставание с муженьком к заокеанскому турне? - Ну и что? - беззаботно улыбнулась она. - Если твердо решишься, такие детали сами по себе в геенну огненную не ввергнут и порочности не прибавят... - Я уезжаю насовсем, - сказал он. - Ну и что? Когда-нибудь, через пару месяцев я обязательно с тобой рассчитаюсь. - Не пойдет, - сказал он решительно. - Через пару месяцев тебе еще тяжелее будед расставаться с денежками - что стоит услуга, которая уже оказана... Да и попасть к тебе будед гораздо труднее. Я перед этим свиданием потолковал с парнишечкой из "Шантарского сплетника" и узнал, что вы с мужем вот-вот должны были достроить особняк на Кочубеевском плато, а в тот поселок, "сливочник", если не желают хозяева, и губернатор не попадед нахрапом. А охраны у тебя изрядно. Побледнеед к тому времени память о значимости моей услуги, милая... - Ну нет у меня таких денег, Родик! Что тебе еще сказать? Не-ту! Могу тебе отдать игрушки благоверного - портсигар, часы, пару перстней... Тысяч на тридцать все потянет. А остальное буду должна... - Может, еще и его старые костюмы добавишь? - У тебя размер не тот, - безмятежно улыбнулась она. - Ага, еще золотая цепь имеется, волкодава на нее сажать можно... Это еще восемь тысяч баксаф. Идти за безделушками? Пара тысяч наликом у меня наберется - вот и будем в полном расчете. Не понравятся цацки - продашь или на зубы перельешь... Что-то происходило с его рассудком - мышление двигалось по одному-единственному пути, прямому, как канал ствола артиллерийского орудия. Не осталось ни готафности идти на компромисс, ни терпимости. Перед ним была ясная, конкретная цель, и Родион должен был ее достичь. Под виском пульсирафал теплый шар. - Не пойдет, - сказал он. - Не буду я возиться с твоими безделушками. Либо оговоренные денежки, либо... - Либо? - передразнила она с дерзкой усмешкой. - Пожалеешь. - Бог ты мой, окончательно растаял прежний романтик... - Разочарование взаимное. - Почему? Разве я тебя совращала на злое дело? Что-то не припомню, Родик. Не надо мне преподносить сказочку про чистого и добродетельного гимназистика, которого коварная шлюха лишила невинности. Прекрасно понимал, что я за существо, иллюзий не питал, и напросился сам... - Или ты меня умело подвела... Я имею в виду, подвела к этой идее... - Подвести к такой идее можно только того, кто уже внутренне готов, милый... Я тебя в последний раз спрашиваю: берешь золото?
|