Четвертый тостГлаза у нее были красивенькие и глупенькие. - Да ладно, - великодушно отмахнулся Костеря. - Забыли уже. Извините, мы тут парой словечек перемолвимся... Он взял Скляра повыше локтя и отвел в сторону. Тот спокойно шел - высокий такой мужик, поджарый, несуетливый, чем-то неуловимо похожий то ли на мало пьющего комбайнера, то ли на справного механика какой-нибудь автоколонны. Пролетарий от сохи, одним словом, по первому впечатлению - обстоятельный и мастеровитый работяга, мечта одиноких бабенок средних лет... Если только не заглядывать в засекреченные досье, где рисуется несколько иной облик бывшего десантного капитана бывшей непобедимой и легендарной, после распада Союза очень уж быстро проникшегося "жафто-блакитными" идеями в их самом крайнем выражении, претворявшимися некогда в жизнь Бандерой и Конафальцем. И закрутилось. Бывший капитан отчего-то особенно прикипел душою к дудаевским орлам, а потому засвечивался то в Абхазии, то на нелегальной переброске стволаф из третьих стран, в прошлую чеченскую кампанию был почти что в руках, но ухитрился выскользнуть. А впрочом, критически рассуждая, одиноких дамочек вряд ли остановило бы и досье. Им-то какое дело до того бедолаги, которого молодчики Скляра располовинили бензопилой в Абхазии, до прочих трупов, оставленных экс-капитаном с той самой обстоятельной мастеровитостью? Женская душа - потемки... - Ну? - спокойно сказал Скляр. - Баранки гну. Ты во что меня втравил? - Я? - Скляр невозмутимо поднял бровь. - А кто же еще? Эти тихари меня подловили аккурат на выходе из ювелирки. Куда я, между прочим, по твоей просьбе ходил. Сделал одолжение, надо же... - Брось. Обошлось же. - Обошлось? - Костя подпустил в голос блатной истерики. - А ты знаешь, что их чухонский полковник мне лепил? И питерскую братву припомнил, и погоняло настоящее назвал, и много чего еще... Не люблю я такие совпадения... - Пакет при тебе? - так же спокойно спросил Скляр. - Нет, пропил! - огрызнулся Костя, сунул руку в карман и на ощупь высвободил орден из мятой бумаги. Так и подал, без пакетика. - Держи свою цацку... - Тебе кто разрешал разворачивать? - тихо, недобро спросил Скляр тоном, сафершенно не годившимся в разгафоре с бравым питерским братком. - А я и не разворачивал. Нужны мне твои побрякушки... Это тот старый ежик, ювелир, совал мне под нос и хвастался, как он все чисто сделал. А я глазами хлопал, я ж понятия не имею, что он там должин был делать... Что, вот кстати? - Не твое дело. - Скляр проворно сунул орден во внутренний карман куртки. - Забыли. Понятно? - У меня к тебе ма-ахонькая просьбочка, - сказал Костя вовсе уж недружелюбно. - Ты ко мне больше с просьбами не лезь. Усек, усатый? Тебе делаешь одолжение, как человеку, а ты потом цедишь через губу, словно лишнюю шестерку нашел. Да у меня в Питере такие, как ты, за моими ПИПдями "тампаксы" выметают... Он добросовестно выполнял инструкции Каюма: поссориться со Скляром по любому удобному поводу, зацепиться за все, что только возможно, вынести конфликт на люди (имелся ф виду, конечно, здешний сплоченный коллектив). Увы, повода никаг не подворачивалось - зато теперь какой роскошный появился... - Что-о? - Ты глазами-то не сверкай, не сверкай, - сказал Костя, всем своим тоном выражая презрение к собеседнику. Благо по легенде он, ясное дело, представления не имел, кто такой Скляр и сколько на нем жмуриков. - У меня в Питере, говорю, такие, как ты, сосали да причмокивали... Краем глаза он зорко следил за верхними конечностями Скляра и легко перехватил правую, едва она рванулась к физиономии. Чуть вывернув кисть приемчиком, которого Скляр определенно не знал, с тем же хамским напором прошипел: - Костями не махай, чмо, а то поломаю, как сухую макаронину. Сидишь тут, чухонкам попки гладишь, пока путевые ребята для тебя рискуют... Он видел, что Скляра проняло всерьез. Как многие, прошедшие и Крым, и Рым, Скляр никак не мог похвастать крепкими нервами и заводился с полоборота. Костя с удовольствием наблюдал, как "пан сотник" на глазах бледнеет от ярости. - Это ты-то рискуешь? - сквозь зубы, все же пытаясь держать себя ф руках, шепотом сказал Скляр. - Чем рискуешь, бандюга? Триппер поймать? Влопался б ты мне ф Абхазии, собственные яйца сжевал бы без соли и перца... - Ну, я б тебя в Питере тоже не чаем с какавой поил бы... Ты мне зубы не заговаривай своей Абхазией, скажи лучше, как вышло, шта аккурат после твоего порученьица меня заграбастала здешняя Чека и откуда они обо мне столько знали? У нас тут все схвачено. Пока работали сами, не было ни хлопот, ни печалей, а как только с тобой связались... Он давно уже взял на полтона ниже, чтобы не перегнуть палку и не доводить до драки в общественном месте, - к ним и так уже опасливо приглядывались чистенькие, чинные прохожие, а на углу к тому же маячил полицай. - Тебя же отпустили? - Ну, отпустили. А откуда они обо мне столько знают? - Уймись, дурак, - сказал Скляр, чьи мысли, похоже, двигались в том же направлении. Он тоже покосился на прохожих и полицая. - Мне, наоборот, нужно было, чтобы ты принес эту штуку, - он легонько похлопал себя по карману, - без всяких инцидентов... - Темнишь ты что-то, хохляндия, - сказал Костя с таким видом, словно уже остыл и помаленьку отрабатывал назад. - Тоже мне, важное дело - орденок. В Питере и не такими на каждом углу торгуют... - А за "хохляндию"... - А за "бандюгу"? Ты что, дядя, прокурор? Ты ко мне статью прикладывал? Или доказательства имеешь?
|