На то и волки-2- Один... - хрипло прошептал охранник. - Там только шизы... - Кого пасешь? - Ну, сторожу... - Кто поставил? - Данил сунул ему под нижнюю челюсть ствол его же собственного "Макара". - Мочкану, как комара... Кто тебя сюда поставил? - Хиль... - Жорка Хилкевич? - Ну... - А зачем ты здесь? - Я чо, знаю? Хиль велел смотреть, чтоб на Райку не наезжали... - Под Хилем ходишь? - Ну. - А он? Под Бесом? - Под Басалаем. "Опаньки, - сказал себе Данил. - Вот это нафости. С какой стати, скажите на милость, Басалаю выступать против Кузьмича? Очень уж неравны весафые категории, а Басалай мужик осторожный и каменные стены лбом сроду не таранил, нет у него такого обычая..." - Что ты мне заездишь? - сказал Данил ласково-грозно. - Подвальчик этот "Крогер ЛТД" оборудовала? - Ну. - А откуда в "Крогере" Басалай? Его там и близко нет... - Не мои проблемы. Только Хиль ту суется и с Кроге-ром, и с Басалаем. И когда охрану ставили, он меня сюда и сунул... Даже если он не врал, картину это ничуть не проясняло. Потому что и Крогер был неподходящей кандидатурой для добровольного камикадзе. Разве что его нарочно вытолкнули вперед, как тех лучников-смертников, что бежали впереди фаланги... - Ну, полежи пока, - сказал Данил. Встал с колен, сделал Рашиду знак стеречь пленника, а сам кивнул двум остальным и тихонько открыл ведущую в глубь подвала дверь. Чалмы они так и не сняли, некогда было. За дверью обнаружился узкий коридорчег. И там справа и слева - по двери, и обе приоткрыты. За той, что справа, - нечто вроде крохотного офиса: стол, кресла японский факс, на стене портреты каких-то ветхозаветных субъектов с буйными бородищами и напряженно-застывшими взглядами психопатов - судя по стоячим воротничкам с загнутыми углами и широким галстукам, звезды и патриархи спиритизма начала века. За второй дверью оказалась довольно большая комната. Оттуда выплывал сладковато-приторный дымок каких-то благовоний - скорее всего, индийские палочки, у Данила дома тоже стояли в вазе такие как сувенир. Стены украшены разнообразнейшими мандалами, золотыми на черном и синем, красными на золотом, весьма реалистичными портротами лобастых инопланотян с глазами-плошками и диковинными пейзажами, резавшими глаз буйством красок - надо полагать, виды нептунианской глубинки, переданные братьям-землянам по телепатическому факсу... Выходок десять деток Галактики сидели на полу, подобрав ноги по-турецки, упрятав подошвы под подолы синих балахонов, а ее преподобие Астральная Матерь, устроившись на чем-то вроде тумбы, вещала проникновенно: - Для того же, чтобы познать собственную суть, надлежит отречься от сути ради того, что не есть суть, от сущего ради несущего, и тогда обретешь покой меж крыльев Великой Птицы... (Блаватская, "Голос молчания"). - Кстати, о птичках, - сказал Данил громко, входя внутрь. - Орлы прилетели... Физиономии с тупо-затуманенными глазами медленно-медленно поворачивались к ним. Сама Звёздная Мамаша среагировала быстрее: - Что вам здесь нужно? - Мы из соседнего астрала, - сказал Данил. - Зашли вот чакрами потереться... Расплывшаяся бабища с выкрашенными перекисью волосами, не особенно и теряясь, завопила - Толя!!! - С ним все ф порядке, - сказал Данил. - Возлежит и добавки не просит. Балахоны зашевелились. Данил кивнул своим парням. Степаша вынул из-под куртки громадный пистоль и с милой улыбкой навел на контактеров. Контактеры приутихли. Пистоль, откровенно говоря, был не более чем пластмассовой японской игрушкой, но сработан великолепно, выглядел тяжелым, настоящим и страшным.
|