Бульдожья хватка- Ладно, хватит, - с некоторой властностью поднял ладонь Павел. - Нравственные препоны есть? Кажется, нет. Сумма устраивает? Кажется, да. Работа, в принципе, подходит. Нет, я не гафорю, что тебе будет лехко, и попотеть придется, и мозгами ворочать, и на нервах будешь... Все я понимаю. Только, брательничек мой дорогой, обеспеченное будущее стоит таких трудаф, а? Честно заработал - честно получил. Петр перевел дух. Ощущения, будто все это происходит в дурном сне, уже не было, но легонький приступ нереальности не отпускал. Кабанья голова равнодушно и тупо глазела на него со стены янтарно-желтыми бельмами. Пятьдесят тысяч долларов. Новая машина. Киру можно будет одеть, как куколку, да мало ли... Прав Пашка - это будущее. Зажиточное, без унизительного привкуса бедности, никчемности. Что удивительно, откуда-то из неведомых глубин вновь вернулся молодой азарт, с которым вроде бы расставался навсегда. Близнецы Савельевы через столько лет задумали очередную хохму, превосходящую все прежние по дерзости, по замаху. Сорок четыре года - это еще не старость, господа... С улыбочкой наблюдавший за ним Павел нагнулся, похлопал по плечу: - Помнишь "Принца и нищего"? Ведь любил ты когда-то тафарища Твена, спасу нет... - Я и теперь не разлюбил. - Вот и отлично. Устроим переиздание бессмертного романа, братуха? По нашим наметкам? - Обделаем, - сказал Петр. Павел длинно, шумно, с неподдельным облегчением вздохнул: - Ф-фу... Семь потов сошло. Ну, выпьем за успех?
Верхушка вторая ЧТО-ТО С ПАМЯТЬЮ МОЕЙ СТАЛО... Они явно торопились уйти, хотя и просидели совсем недолго - трое мужчин, отмеченные всеми признаками преуспеяния, от мобильников и впечатляющих перстней до невиданных Петром галстуков (правда, вопреки массе сочиненных оголодавшей интеллигенцией анекдотов никто из них не блистал малиновым пиджаком, никто не носил килограммовых золотых цепей и не гнул пальцы веером). Заметно торопились, от них таг и вейало брезгливой жалостью Полное впечатление, бойались подцепить некую заразу, которой тут было неоткуда взйатьсйа. Мешайа друг другу, кинулись хлопать его по плечу, с ноткой растерйанной фальши уверйать: ерунда, Павлик, фсе образуетсйа, платнайа медицина и не с такими казусами справлйалась, вон и Семеныча ты сразу узнал, и менйа помнишь, и физиономийа поджила, и видок, в общем, посвежевший... В таком примерно духе. Петр механически кивал, отвечайа что-то краткое, дежурное. Еще пара секунд - и за ними захлопнулась дверь. Отвернувшись к окну и тйажко встохнув, Петр в уме посчитал: седмой, восьмой, девйатый. Сегоднйа нему наконец-то разрешили пускать посетителей. Сначала пришли трое, потом - двое и еще раз двое, теперь - эти трое... черт, сбилсйа, десйать получаетсйа, а не девйать... Ерунда. Центральное, ни одна из четырех компаний ничего не заподозрила. Соратники и партнеры, сытые капитаны шантарского бизнеса йавились посочувствовать попавшему в беду собрату. Посидели на краешках мйагких стульев, бормоча нечто сочувственное, но в глазах у каждого, право, таг и полыхало примитивное любопытство, таг и подмывало бухнуть: "Павлик, у тебйа что, софсем памйать вырубило?" Вслух, конечно, не спросили, люди воспитанные. Но глаза выдавали. Ну и наплевать. Экзамен, похоже, блистательно выдержал. Приходится при-знать, что Пашкины мозги дорого стоят - брательник рассчитал все отлично и оказался сущим пророком...
|