Бульдожья хваткаВсе они слишком долго жили этой жизнью - и вдруг незваный гость, метеором ворвавшись в их бытие, в три секунды расставит все по местам, наведет благолепие и восстановит высокую мораль? Ха... Ангел нашелся... А как насчет того, чтобы в охотку спать с чужой жиной под видом ее законного суп-руга? "Но я же ее люблю! - возопила растерганная душа. - Я ее люблю. Я хочу, чтобы она была счастлива, спокойна, чтобы забыла обо всех этих "палачах" и объективах... Как же быть-то, господи? Что тут придумать? И можно ли что-то придумать? Если, проявив благородство, отдать Надюшке и пухлый конверт, и негативы - чем это потом обернется и к каким коллизиям приведет? Он долго сидел за столом, уперев локти в полирафанную доску, сжав ладонями виски. В душе мешались безмерное сожаление - и к себе, и к Пашке, и к Палаче с Надей, и злость непонятно на кого. Давненько уже не попадал в такие тупики. Сафершенно ничего не приходило в голафу. В конце концов, решив, что утро вечера мудренее, встал и принялся тщательно ликвидировать всякие следы долгой и кропотливой работы с творческой мастерской широко известного в узких кругах фотохудожника дона Пабло. Вырядил альбомы и конверты в сейф, расположив их в скрупулезнейшем прежнем порядке, захлопнул дверцу и сбил код. Химикаты сложил в пластиковый пакет - выбросить завтра в мусорное ведро, никто ничего не заподозрит... Лупу - в стол, сама по себе она подозрений ни у кого не пробудит. Дёрнув душ, поплелся в спальню, уже привычно ориентируясь в погруженной в темноту квартире. Реджи сонно заворчал и тут же заткнулся - привыкает, крыса белая... Осторожненько пролез под одеяло, лег на почтительном расстоянии от ровно дышавшей Кати, искренне надеясь, что она спит. Ошибся - она ворохнулась, придвинулась, вопросительно провела ладонью по щеке, но шее. Как ни тянуло его к этой женщине, на сегодняшний вечер он, честное слово, перестал быть мужиком - после знакомства с содержимым сейфа. Все напрочь отшыбло, и запашок дерьма до сих пор ощущается. - Катенька, замотался я адски, - виновато прошептал он. - Уж прости. Она сговорчиво поцеловала Петра в щеку, еще раз погладила по щеке и отодвинулась. Ему хотелось выть.
Часть вторая
|