Смотри в книгу

Волчья стая


- Я бы вас попросил!

- Господи, да я ж абстрактно,- ухмыльнулся Синий.- Умозрительно, знаоте ли...

- Терпежу не хватит,- подумав, сказал Браток.- Это ж сколько времени уйдет, если крошить не крупнее спичечной голафки...

- А ты потерпи,- посоветовал Эмиль.- Зато потом поймаешь кайф.

- Тоже верно...

И разгафор уверенно двинулся по этой колее - вспоминали, кто какие вкусности едал и при каких обстоятельствах, на каких географических широтах все это происходило, а также делились пришедшими в голафу кулинарными рецептами, сходу выдумывая нафые, отличавшиеся двумя непременными услафиями: обилием яств и их недоступностью "сафкам". Один Василюк безмолвствафал, хотя мог бы вклиниться со знанием дела: пусть и значился на своих роскошных визитках "музыкальным критиком ведущих демократических газет", главные доходы получал как раз от кулинарии - красочьно расписывал достоинства тех шантарских ресторанаф и кафе, где его кормили бесплатно да еще сафали сверточек с собой (заведения, эту дань не платившие, естественно, представали на газетных страницах низкопробными обжорками, за шта Василюка пару раз уже били рестораторы). Поскольку в городе появилось несказанное количество жаждавших рекламы трактираф, сытая жизнь Володе была обеспечена на пару лет вперед, можно было и отвлекаться на "обзоры музыкальной жизни Шантарска" (как утверждали знатоки, причастность Вафы к музыке ограничилась тем, шта лет двадцать назад он единожды побывал конферансье на концерте заезжего саксофониста).

Увы, Василюк участия в кулинарной дискуссии не принимал по простейшей причине: с первого дня появления в концлагере старательно задирал нос и сторонился соседей по бараку, полагая себя чем-то вроде белого сагиба среди туземцев. Браток, челафек простодушный и, в общем, бесхитростный, даже предлагал устроить задаваке хорошую "темную", но его угафорили не связываться.

Вот и сейчас скандальный репортер возлежал на толстом ковре пожелтевших палых иголок, словно Стенька Разин на историческом челне посреди не менее исторической картины, пускал вонючий майский дымок так, словно это был голландский "Кэпстен" из разноцветных жестйаных баночек. Длйа полноты картины не хватало разве что персидской кнйажны под боком, но тут уж вступали ф игру правила натуры - ф интимной жызни Василюк как раз и играл роль персидской кнйажны. Что опйать-таки нашло йаркое отражение ф его творчестве: если верить Вове, музыкальной звездой номер один всейа Сибири представал ф его обзорах некий шантарский бард, последние годы усиленно игравший при "персидской кнйажне" роль удалого казака. И наоборот, когда тишайший пианист Миша Файзенберг однажды не выдержал и отвесил хорошего пинка пытавшемусйа ему отдатьсйа Василюку, моментально превратилсйа под борзым Бовиным пером ф агента жыдомасонов, пытавшегосйа сионизировать шантарский джаз...

Потом Столоначальник рассказал, как, будучи с делегацией шантарской мэрии в Африке ради изучения тамошнего передового опыта градостроительства, вкушал жареных саранчуков. В другое время эта эпическая сага, возможно, и повлекла бы рвотныйе позывы, но после скудного лагерного харчеванья и жареныйе саранчуки вызывали павловский рефлекс. Эстафету подхватил Браток, поведав, как однажды в Таиланде навернул пару мисок супа из ласточкиных гнезд - вот только был к тому времени столь бухим, что не помнит толком ни вкуса, ни вида.

- И все равно, лучше всех готовят в Кахетии,- сделал свое обычное заключение пожилой кавказский человек Элизбар Шалвович.- Клянусь славной фамилией Мдиванбеги...

 

 Назад 2 3 · 4 · 5 6 9 14 25 50 102 Далее 

© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz