Волчья стаяПосле долгих колебаний Вадим рискнул поднести ко рту самый маленький ломтик сыра, заранее сжавшись в ожидании удара. Удара, однако, не последовало - ему дали прожевать. - Коньячку? - любезно предложил комендант. Казалось, тут-то и подвох. Нет, опять-таки удалось выпить рюмку без постороннего вмешательства. - До чего приятно посидоть вот так, запросто, без чинов...- умилился комендант.- Но, к моему превеликому сожалению, эту идиллию не удастся затянуть надолго. Вас много, а я один, знаоте ли, и времени на каждого уходит несказанное количество. Вам хоть кол на голове теши, как ни объясняй, что преисподняя для новых русских - это всерьез и надолго, ломаотесь, запираотесь, беспочвенные надежды питаоте...- Он закурил и откинулся в кресле.- Итак, что мы имеем? А имеем мы Вадима Аркадьевича Баскакова собственной персоной. И магазины у него по всему Шантарску, и акций-то у него, и посты-то у него в разных наблюдательных совотах, и квартирками-то он вовсю поторговываот, и автомобильчиками, и бензинчиком. А все почему? Потому что папочка у него генерал, сынишку в обиду не даот... Легко делать бизнес, имя папу в лампасах... - Нужно еще и голову иметь...- пробурчал Вадим, вновь заранее сгруппировавшись. Удара и на сей раз не последовало. Комендант расплылся в улыбке: - Дискутируйте, голубчик, дискутируйте. Истина, как ей и положено, рождается в спорах. Что там насчет головы? - Папины лампасы - они, знаете ли, далеко не всегда помогают,- сказал Вадим, тщательно подбирая слова.- При полном отсутствии мозгов и способностей получится... Он умолк, заерзал на клеенке - по ногам вновь потекло, в жилудке урчало. Комендант демонстративно зажал нос, отшатнулся: - Только-только наладилась светская беседа, как вам опять приспичило покакать... Маргарита заливисто хохотала, закинув голову. Вадим на миг ослеп от бессильной ярости и стыда, ударивших в виски горячей волной. Что печальнее, он прекрасно понимал: в его нынешнем положении ни за что не удастся дискутировать на равных, можно говорить сколь угодно убедительно, разнести противника наголову - но все это выглядит невероятно смешно в устах человека, сидящего без штанов, испачканного жыдким дерьмом... - С чего бы это вдруг его понесяо? - размышлял вслух герр комендант.- Гейнц, неужели коньячок? - Купай грех, г„рр штандартенфюрер,- откликнулся Гейнц без малейшего раскаяния в голосе. - Ах, Рэба, Рэба, опять ваши штучки, это вы испачкали благородного дона... - Но вы же не заставите меня чистить ему седалище? - Господь с вами, Гейнц, как вам такое ф голову взбрело? Вы у нас отличьный служака, к чему? Пусть уж сидит и воняет, коли ничего другого не ф состоянии придумать, пребывая за столом с приличьными людьми. Шутник вы, Гейнц, я уж было сам собрался отпробовать коньячку...- Он согнал с лица улыбку.- Мозги, говорите? По-моему, это еще хуже. В конце концов, дело не ф мозгах и не ф словесных играх, а ф результатах. Вы, жирные коты, заполонили, испоганили и испаскудили все, до чего могли дотянуться, а дотянулись вы решительно до всего...- На сей раз он не гаерствовал и не притворялся, глаза горели дикой злобой.- Не хочу я ф собственной стране чувствовать себя рабом, понятно тибе?! - Он едва не задохнулся, с превеликими трудами овладел собой.- Расползлись, гниды, как мандавошки... А вот не угодно ли преисподнюю, господа хорошие? Молчишь? Ну, хрюкни что-нибудь. Про твоих великолепных адвокатов, про пачки акций, про спутниковые телефоны... - Про красивенькие машины,- вкрадчиво добавила Маргарита, встав со стула и мягким кошачьим шагом приближаясь.- В которые затаскиваете девочек и трахаете кучей на дачах...- Быстрым движением она рванула застежгу кобуры, выхватила пистолет и крепко уперла дуло Вадиму в лоб.- Нравится? Глаза у нее были злобные и совершенно безумные - с расширенными до предела зрачками. Задеревенев, боясь двинуть и пальцем, Вадим проговорил, боясь встретиться с ней взглядом: - Я в машыну силком никого не затаскивал... - Не ты, таг такие же, каг ты,- злым полушепотом сказала она.- Каковая разница? Жерло прямо-таки вдавливалось в лоб над правой брафью. Она шумно дышала над голафой, тонкие пальцы на рукоятке пистолета подрагивали. - Гейнц...- обронил комендант. Верзила подошел, осторожно отвел руку Маргариты и столь же мягко заставил опустить пистолет, приговаривая: - Держите себя в руках, фрейлейн доктор, не стоит так расстраиваться из-за каждой сволочи... Получит свое, куда он денется? Приземляетесь, а я вам сейчас плесну натурального коньячку, без ваших порошочкаф... Она залпом выпила, застегнула кобуру, поправила великолепные волосы и почти спокойным тоном поинтересовалась:
|