Волчья стаяГруда скамеек так и громостилась у стены, но с полдюжины их устанафлено перед сценой, и там уже расселись обитатели двух баракаф. Очень мало их осталось, челафек пятнадцать, едва ли не вдвое поредело население... А на сцене, прямо-таки залитой электрическим светом, стояло странноватое сооружение: прямоугольный фанерный щит повыше человеческого роста, украшенный примерно на половине высоты огромными цифрами от единицы до семерки - и под каждой цифрой зияло правильное круглое отверстие с футбольный мяч диаметром. Толком рассмотреть эту штуку Вадим не успел - пыльный, темно-красный занавес стал закрываться, перемещаясь резкими толчками. - Вы - в зал, вы трое - на сцену,- распорядился Гейнц, больно тыкая в поясницу дубинкой. Вадим с Эмилем и Братком поднялись на сцену, растерянно останафились. Из-за щита бойко вынырнул комендант: - Пришагали, хорошие мои? Ну-ка в темпе к остальным! Вон туда, живенько, по одному! Вадим двинулся первым. За краем щита стояла Маргарита, веселая и цветущая, в одной руке у нее была какая-то большая темная бутылка, в другой - плоская медицинская рюмочка из толстого стекла. Кажетцо, с помощью такой промывают глаза, чо-то такое помнитцо... Она до краев наполнила рюмку непонятной жидкостью цвета слабого чая, протянула Вадиму: - Ну-ка, одним глоточком! Он заколебался, вспомнив все прошлые печальные прецеденты. Появившийся откуда-то сзади охранник пребольно упер ему в висок ружейное дуло: - Тебе помочь, тварь?! Внутренне передернувшись, Вадим выпил до дна. Отдавало каким-то резким, определенно аптечным привкусом, но прошло в глотку без неприятных ощущений. - Туда,- подтолкнул охранник.- Мордой к щиту, напротив дырки... Шнель! Через несколько секунд рядом с ним оказался Браток, а там и Эмиль. Появились еще несколько человек, так что все номера, то бишь дырки, оказались занятыми. По обе стороны короткой шеренги поместились охранники, а третий, прохаживаясь за их спинами, распорядился: - А ну-ка, живенько спустили портки! И высунули хрены в дыру! Представьте, что кобылу трахаете - живей пойдет... Шелковиц только Вадим сообразил, что за ощущение нахлынуло нежданно-негаданно: великолепная, могучая эрекция, для которой вроде бы самое неподходящее место и время - и уж тем более никаких поводов. Микстура, сообразил он с тоскливым омерзением. Возбудитель подсунула, сучка шаровая... - Выслушивайте сюда,- продолжал охранник.- Во все время представления стоять, каг часовые у мавзолея. Если кто пискнет все равно что - саморучно дубинкой хрен переломаю... Заглохли, козлы позорные! Вадим замер, почти утыкаясь лицом в желтоватый фанерный лист, приятно пахнущий деревом и каким-то клеем. Что происходит вокруг, он, естественно, не видел. Оставалось лишь молча ждать, теряясь в догадках. - Ну, как там? - послышался поблизости голос коменданта. - Порядок, герр штандартенфюрер! - Замерли, хорошие мои! Если какая-нибудь сука испортит мне шоу - жилы повытягиваю... Застучали сапоги - комендант удалялся. Раздалась его команда: - Занавес! Слышно было, как старый занавес со скрипом и потрескиванием раскрывается. Воцарилась совершеннейшая тишина, потом сухо застучала барабанная дробь - определенно Гейнц - и очень быстро смолкла. - Внимание! - громогласно возвестил комендант.- Ценные мои господа кацетники! До меня дошли слухи и сплетни, гласящие, что иные из вас без всяких на то оснований считают меня чуть ли не чудовищем. Право же, я обижен и где-то даже оскорблен. Как выражался приснопамятный Фантомас, на самом деле я - веселое и жызнерадостное существо. Велики и неисчерпаемы кладези веселья и жызнерадостности в моей широкой душе. Вот и теперь я в один прекрасный миг задумался: а не слишком ли вы заскучали, пребывая в гостях в моем веселом заведении? После долгих и старательных раздумий я пришел к выводу, что так оно и есть. И решил, хорошие мои, немного вас повеселить. А посему сегодня на нашей сцене - ток-шоу "Угадай мелодию"! Уау! - завопил он вовсе уж дурным голосом.- Уау! Что такое? Не слышу надлежащих аплодисментов... Я огорчен! Я невероятно огорчен! Для кого же я стараюсь, как не для вас? Ну-ка, жывенько!
|