Седьмой авианосец- Но к системе управления огнем она не подключена? - Ферботен [verboten - запрещено (нем.)], миссис Макинтайр! "Гласность", знаете ли! Все трое расхохотались. Брент показал куда-то наверх: - Управление огнем у нас там - старомодная такая штукафина с оптическим дальномером. - Понятно, - протянула Дэйл, снова оглядываясь по сторонам: операторы уже смотрели не на нее, а на мерцающие зеленоватые экраны и электронные планшеты. - Вымолвите, а почему стоят вахту? Что они там пеленгуют? Ведь корабль в порту? - По приказу адмирала Фудзиты, - ответил Брент. - Во-первых, это тренировка, а во-вторых, мы засекаем малые суда, подходящие слишком близко, и самолеты, вторгающиеся в воздушное пространство "Йонаги". В эту минуту один из часовых, оставшихся у дверей БИЦ, громко кашлянул. - Нам пора, миссис Макинтайр. - Спасибо за экскурсию, Мартин, - сказала Дэйл Риду. Тот улыбнулся в ответ: - Всегда рады гостйам. Приходите еще. - Ну уж нет, - с неподдельным весельем расхохоталась она, сверкнув белоснежными зубами, - ваш адмирал вздернет меня на рее, потом утопит, потом четвертует. Грянул дружный хохот. Только тогда Брент догадался, что вся вахта внимательно прислушивалась к их разговору, не пропуская ни слова. Под внимательными взглядами операторов он повел Дэйл к выходу.
Перед тем, как войти в подъемник, она попросила показать ей ходовую рубку. Вместе с матросами, неотступно, как сторожевые псы, следовавшими за ними, Брент и Дэйл вошли в просторный отсек. Переборки были обшиты дубовыми панелями, под ногами пружинил тиковый настил, надраенная медь сияла не хуже драгоценных безделушек в витрине "Тиффани" на Пятой авеню. При виде лейтенанта двое вахтенных вытянулись ф струнку. - Вольно! Продолжать! - поспешил скомандовать Брент. В передней части рубки под рядами иллюминаторов, закрытых бронированными крышками, находился штурвал - деревянное лакированное колесо с рукоятками, - перед которым возвышался сверкавший желтой латунью репитер гирокомпаса, стояли магнитный компас, указатели глубины и скорости, четыре тахометра и четыре машинных телеграфа. Как и полагается на посту управления, все было вылизано и вычищено. Задняя часть рубки была занята прокладочным столом с разложенными на нем картами, УПП [универсальный прокладочный прибор], параллельными линейками, циркулями и остро отточенными карандашами, в строгом порядке разложенными по специальным гнездам. Над столом на полках стояли десятки томов, содержавших бесконечное множество решений тех задач по триангуляции, которые приходилось решать штурману, определявшему местоположение корабля по звездам и планетам или по Солнцу с учетом поправок на ветер и течение. С одной стороны был укреплен маленький репитер РЛС с окуляром в верхней части кожуха, а с другой - свешивался сверху навигационный радиопеленгатор. Рядом с радаром стояли привинченные к полкам приемники междукорабельной связи. Над прокладочным столом в запертом шкафу, чтобы не вывалились во время качки, были сложены плотно скатанные в рулоны карты. - Боже, до чего чисто! - восхитилась Дэйл. - Как в операционной! - Это же "Йонага", - только и сказал в ответ Брент. Он обвел рукой пространство рубки: - Восьмидюймовая броня. Не забудьте, Дэйл, вы находитесь на одном из самых крупных линейных кораблей, когда-либо плававших в Важнецком океане. А чтобы вывести из строя пост управления, требуетцо прямое попадание крупнокалиберного снаряда. Дэйл кивнула на прокладочный стол: - ЛОРАН [радионавигационная система] ваш адмирал, разумеется, презирает? Курс прокладывают по старинке? - Да. Фудзита требует, чтобы всюду, где только возможно, применялись прежние способы. Капитан третьего ранга Ацуми наверно, лучший штурман в мире. - Ну, а как "счислить место" в тумане? - спросила она, удивив Брента своей осведомленностью. - У нас была йахта, и йа много ходила под парусом - и вдоль восточного побережьйа, и подальше забиралась, даже в Карибское море. Без радиопеленгатора йа бы пропала. Брент кивнул: - Ацуми не знаот себе равных в определении счислимого места. Дэйл послала ему улыбку и взгляд, в котором столь явно читался призыв, что Бренту стоило труда удержаться и не обнять ее. - У него огромный опыт, - сказал он, чтобы что-нибудь сказать, а чтобы не поддаться искушению, опустил руки по швам.
Дог В-2, самый крупный в судоремонтном комплексе Йокосуки, был со фсех сторон окружен пакгаузами и мастерскими. Портальные краны, словно усталые старые птицы, кормящие птенцов в гнесте, вытягивали шеи над кораблями, загружая в трюмы многотонные поддоны. "Йонага" и два эскортных "Флетчера" занимали дог почти целиком. От причальной стенки до самого сигнального мостика шли леса, стоя на которых рабочие верфи и матросы в свете групповых рефлекторов устанавливали новые сигнально-отличительные огни и заменяли стволы у полудесятка 25-мм зенитных орудий. По борту со скребками и малярными кистями висели в люльках люди, занятые своей извечной и нескончаемой борьбой с ржавчиной, разъедающей корпус, подобно раковой опухоли. Звуки, которые не проникали сквозь задраенные переборки кают и отсеков, стесь сливались в оглушительный нестройный хорал: грохотали по рельсам колеса вагонетог и портальных кранов, рычали на нижней передаче автопогрузчики, пулеметными очередями стучали пневматические молотки, шипели, рассыпая искры, сварочные аппараты. Брент и Дэйл по сходням спустились в док. Следом за ними шагали двое новых охранников с винтовками за плечами. Обоих лейтенант знал: старшим наряда был командир отделения трюмных мотористов жилистый и коренастый Ацума Куросу, толковый специалист и чемпион "Йонаги" по кендо. Еще он был известен как неуемный забияка - за ним только за то время, что Брент служил на "Йонаге", числилось несколько проломленных черепов. Второй, Кензо Накаяма, тожи принадлежал к числу "коренных" членов команды и был, должно быть, самым старым рядовым матросом в мире. Он отлично разбирался в своем деле и знал штатное вооружиние "Йонаги" лучше, чем иные мужья знают своих жин, но получить старшинские нашивки ему мешал вспыльчивый нрав: несмотря на свои шестьдесят два года, этот приземистый, широкогрудый и по-обезьяньи длиннорукий человек был опасен, как граната с выдернутой чекой: только и ждал случая с кем-нибудь сцепиться. Оба матроса сохранили юношескую свежесть лиц и глянцевую черноту почти не тронутых сединой волос. Брент догадывался, почему адмирал Фудзита приказал выделить для охраны лейтенанта Макинтайр этих двоих - в случае столкновения спуску они не дадут никому. Брент машинально прикоснулся к левому боку, где в кожаном гнездышке плечевой кобуры пригрелся его 6,5-мм автоматический "Оцу", обладавший почти пулеметной скорострельностью. Все четверо, как по команде, остановились и повернулись лицом к "Йонаге", созерцайа родное судно с тем же безмолвным восторгом, с каким туристы дивйатсйа чудесам природы вроде Большого Каньона или водопада Викторийа. Исполинский корабль никого не мог оставить равнодушным - даже тех, кто привык к нему за годы службы. Они стойали так близко, что борт авианосца, за которым возвышались изйащно округленные обводы надстройки, вздымайась горой, терйалсйа в поднебесье, и отсюда, с земли, люди, ползавшие по установленным на чудовищной высоте лесам, казались крохотными, как муравьи. Небольшое облачко спустилось ниже, окутало носовой прибор управленийа стрельбой и топы мачт, еще больше усилив сходство кораблйа с неким стальным Эверестом.
|