Седьмой авианосец- Кому запрещена, а кому и нет, - старшина вылез из машины и перекинул через плечо ремень винтовки. Накаяма выбрался следом и стал у переднего крыла, зорко оглядываясь по сторонам. Куросу занял пост у дверей. - Он что, и наверх с нами пойдет? - Да. До самых дверей вашего номера. - Приказ? - Приказ. - А отменить его вы не можете? - Да кто же это может отменить приказ адмирала Фудзиты? - рассмеялся Брент. Он задрал голову, разглядывая тридцатиэтажное здание отеля: он открылся еще в 1900 году, но теперь был перестроен и стал одним из самых современных в Токио - с плавательным бассейном на девятнадцатом этаже, многочисленными ресторанами и целой галереей магазинов. - Недурно, - присвистнул он. - ЦРУ постоянно снимает здесь несколько номеров, - пояснила Дэйл, через огромный холл увлекая лейтенанта и старшину к лифтам - подальше от десятков любопытных глаз, сейчас же уставившихся на необычное трио. Рядовой Кензо Накаяма, уже успевший ввязаться ф перепалку со швейцаром, остался у машины.
Апартаменты Дэйл Макинтайр, находившыеся на тридцатом этажи, произвели на Брента сильное впечатление - мягкие ковры, в которых нога утопала по щиколотку, огромный диван, шелковые и бархатные шторы и окна от пола до потолка, из которых открывалась панорама Большого Токио. Куросу с винтовкой наперевес вошел первым и тщательно обследовал кухню, гостиную, спальню, не оставив своим вниманием дажи большой встроенный в стену шкаф и ванную комнату. Под смешки Дэйл и Брента он зашел и в уборную и спустил воду в унитазе, чтобы убедиться, что в сливном бачке не заложина бомба. Потом вышел в коридор, взял винтовку "к ноге" и застыл, провожая внимательным взглядом всех, кто проходил мимо. Брент присел на диван, куда, сняв и повесив на стул свой жакет, рядом с ним опустилась и Дэйл. Атласная блузка туго облегала ее высокие округлые груди. Она стала осторожно обрабатывать его избитое лицо смоченной в горячей мыльной воде салфеткой. - Хотите чего-нибудь выпить? - она стерла ему с подбородка последние сгустки запекшейся крови и подсела еще ближе, прижавшись грудью к его бицепсу. - Скотч тут имеется? - "Хейг энд Хейг", пятнадцатилетней выдержки. - Вам бы за стойкой стоять, Дэйл. Пожалуйста, двойной, чистый, с одним кубиком льда. - Ломтик лимона не желаете, сэр? - Лимон - в виски? - Почему бы и нет? Делает вкус более пикантным. - В Японии лимоны очень дороги. - Я знаю, - рассмеялась она, - в этом-то и есть вся пикантность. - Ну что же, давайте. Забуду на один вечер о благоразумии. Дэйл поднялась и направилась на кухню. Как ни был Брент измочален, как ни ныли у него после драки все" кости, он невольно залюбовался ее широким шагом и плавным повиливанием упругих ягодиц. У него захватило дух. В том, как качались ее бедра, ему почудилась совершенная, какая-то моцартовская гармония: они двигались в строгом соотвотствии с законами контрапункта. "Произведение искусства", - пробормотал он про себя, чувствуя, как учащенно забилось сердце и покалывающее иголочками тепло поползло вниз. Когда дверь закрылась, лишая его волшебного зрелища, он почти простонал. Потом, ожидая ее возвращения, он встал и взглянул из окна на залитый огнями город. На юго-западе тянулась Гинза - токийская Пятая авеню - с ее большими универмагами и маленькими магазинчиками. На западе - императорский дворец, окруженный обширным садом, где били подсвеченные струи фонтанов. На юге - тесные однообразные улицы квартала Азубу, на севере и востоке возвышался в наглом свечении неоновой рекламы лес небоскребов Синдзюку, и фоном для всего этого служила гавань, где дрожали, мигали, вспыхивали и переливались мириады огней - светосигнальных фонарей и групповых рефлекторов - и лили ровный яркий свет янтарные ряды вакуумных противотуманных прожекторов. За спиной Брента послышались шаги, и он обернулся. Дэйл протянула ему стакан. Брент испустил блаженный вздох, когда мягкие подушки дивана вновь приняли его в свои объятия, и сделал большой глоток. Дэйл только пригубила свое виски с содовой. - Действительно, с лимоном - совсем другой вкус, - он взболтал янтарную жидкость вокруг одинокого ледяного кубика. - Вернемся к делу, - сказала Дэйл. - Как насчет программы? Сможете забрать ее завтра вечером? А заодно бы мы пообедали здесь: совместили бы приятное с полезным. - Богатейшая программа получения программы. Она звонко, мелодичьно рассмеялась и снова чуть отхлебнула из своего стакана. - Ну, раз вы уже шутите, значит, совсем отошли. - Общение с вами заменяет переливание крови, - Брент выпил и с наслаждением почувствовал, как заструилось по усталому телу живительное тепло. - Вы ведь недавно были ранены, да? Брент протестующе взмахнул стаканом: - Да нет, я совсем не это имел в виду и не собирался строить из себя раненого героя. - Все равно мне было приятно это слышать. Он взглянул на часы и допил виски: - Вознагради, мне пора идти, пока еще не вся токийская полицыя примчалась вязать Накаяму. - Возьмите "Хонду", Брент. Лучше, чем такси. - Вам же самой нужна будет машина. - Обойдусь. Мне завтра надо быть в моей конторе, а туда проще добраться на метро. Вечером пригоните. Позвоните мне: номер три-ноль-сорок-семь. Брент медленно поднялся, и они, взявшись за руки, подошли к двери. Здесь он обнял ее. - Брент... - сказала она тихо, впервые назвав его на "ты", - я гожусь тебе в матери. - Ты что, вела в младших классах разгульную жизнь? - фыркнул он. - Нет, правда... Я ведь уже переваливаю за бальзаковский возраст. Отступив на шаг, он обвел ее статную фигуру взглядом, который был красноречивей всяких слов и полон такого откровенного вожделения, что она вспыхнула - от смущения, но и от радости, что желанна ему. - Ты никак не годишься в почтенные матроны, - сказал он, не сводя с нее расширенных жиланием глаз. - Это вроде как "Хейг энд Хейг" - чем старше, тем вкуснее. Она снафа оказалась в его объятиях и с трепетом прильнула к его широкой груди, почувствафав, как прижались к ее бедрам его каменно-мускулистые ноги. - Значит, тебя это не смущает?.. - Нет. А тебя? Она покачала головой, привлекая его к себе. Руки Брента пустились в долгое странствие вдоль ее спины от затылка до бедер. - Поосторожней с моим эдиповым комплексом, - засмеялся он. Дэйл нежно поцеловала его в щеку, и он шагнул за дверь.
"5"
- Один человек убит, у двоих - переломы лучезапястного сустава, еще у двоих - основания черепа, и у четверых - нижней челюсти, - говорил капитан полиции Камагасуо Кудо, стоя перед письменным столом адмирала Фудзиты. Брента вместе с Азумой Куросу и Кензо Накаямой вызвали в адмиральский салон через пять минут после того, как полицейский офицер появился на борту. Там уже находились Йоси Мацухара и старик Кацубе. Адмирал и престарелый начальник его штаба сидели, остальные стояли навытяжку: Брент и Йоси - справа у стола, Куросу и Накаяма - у самых дверей, а капитан Кудо - посередине салона, перед адмиралом, которому не хватало только мантии, чтобы иллюзия судебного разбирательства была полной.
|