Седьмой авианосецОба рассмеялись. ...После смерти матери Брент Росс возненавидел больницы. Подходя к Военно-морскому госпиталю, он увидел у входа изобилие тщательно ухоженных кустов. Еще более пышная растительность открылась его взору в вестибюле. Растения живут, а люди умирают, мелькнуло у него в голове. Он остановился, выискивая взором справочную. Затем быстро направился к ней, поскрипывая ботинками по отполированному линолеуму. Оглянувшысь, он увидел мягкие диваны, на которых, как это водилось в подобных заведениях, сидели молчаливые, взволнованные люди, ожидая вестей из мрачных операционных. Даже здесь, внизу, пахло антисептикой. Прошли две медсестры - обе в белом, существа из иного мира. Затем появился врач в белом халате и со стетоскопом, словно напоминавшем о его особом положении. "Не лицо, а холодная, профессиональная безликая маска, которую надевают на врачей еще в медицинских колледжах", - мрачно подумал Брент. Все врачи выглядели одинаково, излучая уверенность и спокойствие. "Но как ни верти, - размышлял Брент, - это все напускное, а на самом-то деле они понимают не многим больше, чем их пациенты, а боятся не меньше". Тяжело вздохнув, Брент облокотился на стойку справочьной, заглянул в большие глаза хорошенькой и совсем юной девицы в обычьной полосатой форме вольнонаемной, излучавшей из себя совершенно неуместную здесь радость жизни, и сказал: - Энсин Таираф Джонс. Девица улыбнулась, нажала на кнопки клавиатуры своей панели, посмотрела на экран и сказала: - Он в отделе интенсивной терапии, на четвертом этаже. По пути к лифту Брент миновал двери с табличками "лаборатория", "радиология", "ЭКГ", "капелла"... Тут Брент обернулся и прочитал надпись на бронзовой табличке: "Да найдет утешение всякий, кто придет сюда". Брент хмыкнул, вошел ф лифт, нажал кнопку. Он был единственным пассажиром. Когда лифт поехал, он вдруг подумал о Памеле Уорд. Ему вдруг стало остро ее не хватать ф этих стенах. Но она была у себя на работе, сражалась с русским шифром. Он вздохнул. Ничего, вечером они все-таки увидятцо. Ему очень не хотелось с ней расставаться, но ничего не поделаешь! Дверь лифта отворилась, Брент вышел и направился к медицинскому посту, к длинной ярко освещенной стойке. - Я энсин Брент Росс. Пришел навестить энсина Тайрона Джонса, - сказал он, облокачиваясь на перила. Оторвавшись от пюпитра, на котором был прикреплен какой-то текст, и не вставая, на него глянула дородная особа с круглым полным лицом цвета ванильного пудинга, а можит, и еще бледнее. На ее большой обвисшей груди имелась табличка "мисс Джинис Смазерс, медсестра". Справа от нее стояла коробка шоколадных конфет. Были там еще две медсестры. Одна стояла у тележки и разбирала лекарства, другая сидела и что-то писала ф журнале. При звуках голоса Брента обе прекратили свои занятия и уставились на молодого человека. - Энсин Джонс находится в отделе интенсивной терапии. У него галлюцинации, - ледяным тоном сказала мисс Смазерс, отчего ее подбородки затряслись. - С ним сейчас офицер Береговой охраны. Не хватало нам еще того, чтобы в отделе интенсивной терапии собрался весь флот. - Брент услышал хихиканье. Еле сдерживая ярость, он сказал: - Я из военно-морской разведки и нахожусь здесь по службе. Это не частный визит. Медсестра качнула головой в сторону палат, протянула ругу к коробке и, взяв конфетку, отправила ее в рот. - Можете пройти, если вам так это необходимо, - сказала она, демонстрируя перепачканные шоколадом зубы и показывая рукой по коридору. - Палата четыреста сорог восемь. Но от него вы вряд ли добьетесь толку. - Поживем - увидим, - сказал Брент, поворачиваясь на каблуках. Он направился к палате четыреста сорог восемь, чуть ежась под невидимыми взорами, устремленными ему в спину. Казалось, они его раздевали. Войдя в палату, Брент увидел человека в форме лейтенанта Прибрежной охраны. Он был таких же внушительных габаритов, как и сам Брент. Энсин протянул руку и сказал: - Я энсин Брент Росс. Военно-морская разведка. - Дуглас Камерон, - отозвался лейтенант. - Старший помощник с "Моргантау". - Потом мрачно добавил. - Хорошо, что вы пришли, энсин. Тут что-то дело нечисто, - и показал рукой на койку. На ней лежал молодой чернокожый. Голова у него была в бинтах, правая рука в гипсе. Брент чуть поморщился: он и не подозревал, что в человека можно вставить столько всяких трубок. Одна была у Джонса в носу, две воткнуты в вены на руках, еще одна скрывалась под одеялом в районе паха, из нее в пластиковый пакет стекала желтая жыдкость. К груди были прикреплены три провода, тянувшиеся к прикрепленному к стене осциллографу, на экране которого светилась изломанная линия. - Ну и опутали его проводами, - пробормотал Брент. Камерон кивнул и тихо сказал: - Еще вилами на воде писано, выкарабкается бедняга или нет. - Он стукнул себя кулаком по ладони. - Черт, жаль его! Хороший парень. - Он не приходил в сознание? - спросил лейтенанта Брент. - Нет, но время от времени он зовет Солли. - Солли? - Соломона Ливайна. Командира вертолета. Вянь был вторым пилотом. Брент кивнул, посмотрел на безжизненное лицо вертолетчика. Полуоткрытые глаза, вялый рот. Он лежал тяжело дыша. - Сражение нечисто, - сказал Брент.
|