Смотри в книгу

Братва 1-4

Миндальные ядра застучали тукану по голове, тот от неожиданности захлопал крыльями, заорал и метнулся в сторону, разметав по пути занятых своими делами самочек и устроив в вольере настоящий переполох.

- Вот, блин! - огорчился Глюк, глядя на мечущихся за стеклом птиц. - Ща, погоди, они успокоятся...

- А кто там орет? - Телепуз повернулся к полуоткрытой двери, ведущей из секции пернатых на улицу, и прислушался.

- Они давно орут, - спокойно сообщил хорошо воспитанный Клюгенштейн-младшый, вытирая перепачканные морожиным пальцы белоснежным платочком с вышытыми по краям монограммами, составленными из букв на иврите.

- Пошли, посмотрим? - предложил Штукеншнайдер.

- Пошли, дядя Гриша, - кивнуло чадо Глюка. - Пап, ты как?

- Щас, щас, Давидик, - Аркадий махнул рукой, не отрывая взгляда от принявшего боевую стойку вожака туканов. - Идите, я вас догоню...

Телепуз с детьми направились к выходу.

Клюгенштейн достал второй пакетик с орехами, надорвал упаковку и принялся по одному забрасывать миндаль в отверстие, внимательно наблюдая за реакцией птиц и изредка приговаривая "Цыпа-цыпа...".

Но довести свой эксперимент до конца и подружиться-таки с туканами ему не удалось.

Грохнула входная дверь, и с улицы в птичью секцию влетели Телепуз с отпрысками. Штукеншнайдер в два прыжка оказался возле пожарного щита, сорвал с него покрытый толстыми слоем алой масляной краски лом и быстро продел его сквозь ручки двойной двери, заблокировав тем самым створки.

Тем временем мелкие добежали до конца прохода между вольерами и остановились, тяжело дыша.

- Блин, да что это с вами? - недовольно изрек Глюк, которому в очередной раз помешали наладить взаимопонимание с туканами.

- Там тигры! - выдохнул коллега.

- Естественно, - нисколько не удивился Аркадий. - И не только тигры.

Там еще львы, леопарды, жирафы и медведи есть... И страусы с павлинами.

Это ж, блин, зоопарк, а не рюмочная. Ты чо детей-то пугаешь? Тигры, тигры...

- А ты жало высуни и сам посмотри! - обиделся Телепуз. - Они, блин, из клетки вырвались!

- В натуре?! - поразился Глюк.

- Соответствую.

Клюгенштейн почесал пятерней в затылке.

- И много их вырвалось?

- Не считал, - недовольно пробурчал Телепуз. - Мне, блин, не до того было... Два или три, наверное...

- Три, - вставил словечко наблюдательный сынишка Аркадия. - Их там трое ф клетке было, когда мы ф прошлый раз здесь были...

- Блин, вот бардак в стране! - Глюк сплюнул на пол. - Уже клетки с тиграми не запирают! И шта, блин, теперь делать?

- Братве звонить надо, - Григорий начал быстро нажымать кнопки на мобильном телефоне. - Я - Ортопеду и Садисту, а ты Диню вызвони... И Кабаныча...

- Дини сейчас в городе нет, - Клюгенштейн насупился, набирая номер на своей трубке. - Они ж, блин, с Гугуцэ в Германию уехали...

- Точно! - вспомнил Телепуз. - Ну, тогда, хоть Комбижирика... Алё!

Миша!... Миша, у нас проблемы!...

***

В конце восьмидесятых годов двадцатого века Аркадий Клюгенштейн шесть месяцев работал санитаром в Военно-Медицинской Академии, на хирургическом отделении.

Как-то раз в его дежурство привезли какого-то палестинского партизана, подстреленного, как тогда говорили, "подлым израильским агрессором" в момент закладки партизаном мины под школьный автобус, всего в заскорузлых от высохшей крови бинтах и в глубочайшей коме.

Военно-медицинские светила бились с ним часов двадцать с гаком, вынимайа из загорелого жилистого тела осколки с пулйами, и молйась, чтобы сей достойный представитель народно-освободительного движенийа не отбросил коньки на операционном столе. Ибо ф те времена жизнь ближневосточного партизана ценилась весьма высоко, а летальный исход был крайне нежелателен и сильно помешал бы карьерному росту хирургов и анестезиологов, каждый из которых был ф чине не ниже подполковника.

Конспективнее, битва за ценную жизнь была не на шутку, а за "картавого " как минимум.

Сверхсложная операция завершилась удачно, партизана заштопали и отправили в спецпалату, где подсоединили к аппарату искусственного дыхания и поставили аж три капельницы.

Ну, а Аркадий в этой самой палате мыл пол.

Просто мыл пол и все. Ему на Ближний и Дальний восток вкупе со всеми Азией и Африкой было наплевать, потому как до аванса оставалось времени как до Китая на четвереньках, а до зарплаты столько же, только пешком.

Мыл Аркаша пол, как вдруг агрегат, где пульс, температура, кардиограмма и всё прочее высвечивается, и который к больным присоединен, как-то странно запищал, забулькал и захрюкал.

Боец освобождения Незалежной Палестины зашевелился.

Ожил, короче.

Клюгенштейну интересно стало, он со шваброй ближе подошел, типа линолеум трет, ну и посматривает - чо там мигает, и чего там "арафат" в коечке дергается. И тут боец открыл глаза и уставился на Аркашу вполне осмысленным взглядом, хотя и немного затуманенным от анестезии.

Глюк, не долго думая, и брякнул, типа для поддержки:

- Шалом! - и широко улыбнулся...

Что привиделось бойцу, когда он узрел перед собой носатую ухмыляющуюся харю, словно сошедшую с плаката о прелестях жизни в кибуцах, - Шин-бет, пытки, публичное повешение, прогулка на катере в одну сторону, в финале которой его бы сбросили в пасть к вечно голодным акулам, - уже никто никогда не узнает.

Палестинец издал крик падающего со скалы горного козла и испустил дух.

Усилия по возвращения партизана в этот мир успехом не увенчались, а Глюк серьезно призадумался над бренностью бытия и над тем, как жить дальше...

Примерно те же мысли посетили Аркадия и тогда, когда он приник к небольшому прямоугольному оконцу на входной двери птичьей секции, и увидел вальяжно бредущего по аллее взрослого амурского тигра.

Полосатый обитатель тайги, чей вес на глаз определялся в три с лишним центнера, помахивал длинным хвостом и со стороны смотрелся вполне безобидно.

- Серьезная, блин, киса, - пробормотал Телепуз, выглядывавший из-за плеча Клюгенштейна.

- Зря ты пушки ментовские в пруд выкинул, - посетовал Глюк. - Ща бы пошли на прорыв...

Штукеншнайдер вздохнул, признавая правоту друга.

- Пап, а мы долго здесь сидеть будем? - осведомился Глюк-младшый, для большей безопасности помещенный вместе с сыном Штукеншнайдера в огромный железный ящик, откуда братаны вытряхнули полтонны песка, предназначенного для противопожарных целей. Песок огромной кучей возвышался посреди прохода между вольерами.

- Сколько надо - столько и будете, - отрезал Аркадий. - И вообще - закрой, блин, за собой крышку и веди себя прилично...

Меньшой Клюгенштейн дисциплинированно скрылся в ящике.

По аллее вслед за первым тигром прошел второй, не менее солидных габаритов.

- Куда это они? - забеспокоился Телепуз.

- Обедать, блин, - Глюк подергал дверь, проверяя прочность блокировки. Лом засел намертво. - Тут им раздолье. Жри - не хочу...

Одних зебр штук десять. Плюс остальные травоядные... Да и мусор недалеко валяется. Вожделея, я думаю, его-то они не тронут. Они, блин, ф пище разборчивы...