Опер 1-2- На чердак! - скомандовал тот. - Почему на чердак? - Я хороший чердак знаю. Там как в кубрике. Глухо спать будем. Никакая курва не найдет, - заверил Черч. Они двинулись по Кривоколенному. Вслед им тихо ехал "ниссан".
***
В тот кубрик Вадик поднялся убивать Камбуза перед полуночью. Он пронаблюдал передвижение приятелей к подъезду дома, а через его окна - вползание на верхний этаж с ходом на чердак. С не меньшим мужеством, чем его шатавшиеся подопечные, подстреленный Вадик забрался по железной лесенке в чердачный лаз. Наверху в полоске свота, падающей от уличного освещения через узкое оконце, он осмотрел этот пенал, напоминающий кубрик еще и потому, что из него имелся единственный выход. Комья тел Камбуза и Черча валялись в разных углах. Вадик безошибочно направился к Камбузу. Тот спал как убитый. Вадик достал нож и перерезал ему горло. Кеша киллера не интересовал после столкновения с блондином, который хорошо запомнил приметы Вадика. К тому ж Вадику было на руку, чтобы алкаш проснулся рядом с зарезанным и, возможно, безуспешно бы доказывал следствию, что не он убийца. Спустившись вниз, Вадик сел за руль. Проехал по мертво спящим Чистякам, выбрался на магистраль и стал звонить Маэстро по сотовику. - Доброй ночи, - сказал он своим обычным голосом, когда пахан взял трубку. - Извините, что беспокою. Два свежих клиента исполнены. Но меня сегодня окликнул Вадиком на Чистопрудном бульваре, по-видимости, оперативник. Пытался задержать. При моем уходе ранил из пистолета в спину. - Да что ты, сынок?! Как самочувствие?! - Не очень хорошо. Маэстро тепло произнес: - Артист ты, артист. Наверное, еле жив. Я ж тебя знаю... Сможешь дотянуть до пансионата? Пансионатом они называли строго законспирированный особняк в Подмосковье, где иногда отдыхал Маэстро или скрывались самые близкие его подручные. - Смогу. - Лады, Вадя. Сделал ты все, как всегда, под крышу. А что опер привязался и имя знает, будем разбираться. Как оклемаешься, звони мне из пансионата. А я сейчас туда врача подошлю. Вадик отключил связь и улыбнулся. Вот ради таких минут он шел по трупам, не жалея себя.
|