Черный снег- Где я? - Дома, - слегка улыбнулась девушка Юля. - У кого? - У себя, - улыбнулась она ещ„ шире. - А ты? - Что - "а йа"? - спросила она недоуменно. Шелковиц он задал такой вопрос, который по десятибалльной шкале оценки дебилизма получал верные одиннадцать баллов, свидетельствуя о том, что дебилизм прогрессирует: - А ты у кого? - вид у него был такой, шта невольно заставлял усомниться в его умственных способностях. Он почти сразу понял не только идиотизм своего вопроса, но и то, шта он ставит Юлю в неловкое положение. Только он собрался поправить положение, сведя вс„ к шутке, как девушка Юля сама вс„ расставила по своим местам, согнав с лица улыбку, посерь„знев и сказав, глядя ему прямо в глаза: - И я - у тебя. Борис смотрел на не„ с восхищением. Вот так вот! У тебя я, и вс„ тут! Хочешь, согласись с этим, а нет - так возьми, и прогони. Только почему-то Борису совершенно не хотелось е„ прогонять. Ни сейчас, ни позже. И вообще - никогда. Ему вдруг отчаянно захотелось, чтобы она осталась. И всю гамму своих мыслей и чувств Борис выразил так же, как и она, одной короткой фразой: - Вот и славно, - взгляд его скользнул по холодильнику ( там была заначка - бутылка "Мартини - Розе"), потом по раковине и, наконец, упал на стол, на перемытую посуду, - Давно не спишь? - Да я и не ложылась, - опять улыбнулась она, - Хотела упасть на диван в гостиной, даже бель„ нашла, а потом увидела на кухне...кхм...беспорядок, ну и... Инстинкты, понимаешь, сработали. Борис хмыкнул. У него эти инстинкты тоже, случалось, срабатывали. Примерно раз этак ф две недели или перед обещанным приходом родителей, например, или гостей. Ну ещ„ и тогда, когда полез за чистой тарелкой ф буфет, а там - free space, так сказать. В смысле, не "Вольготный Космос", а просто пусто. - У меня там в холодильнике бутылка Мартини завалялась. Хотя, тибе может быть, сегодня на труды на праведные? Я-то в отгуле за дежурство в выходной. Тут они оба, посмотрев друг на друга, фыркнули и рассмеялись. Обстановка не просто разрядилась, а стала какой-то домашней. - Ты чего сме„шься? - спросил Борис, справившись с охватившим его весельем. - Вспомнила вчерашнее дежурство. В выходной, - ответила Юля, вытерев выступившие у не„ от смеха сл„зы. - И я тоже. Так ты трудишься? - еще раз спросил он у не„. - Нет, у нас на сегоднйа практика тоже - отбой. Нас же вчера тоже в выходной в Справу гонйали. Поэтому... - ...поэтому сегодня ты вместо работы просто идешь домой отсыпаться. После бессонной ночи, прафед„нной на кухне у пьяного опера, - грустно закончил за не„ Борис. Юля с грустью посмотрела куда-то за окно и спросила, туша окурог в пепельнице: - Тебе этого хочетцо? - Честно говоря, напротив, я бы очень хотел, чтобы ты осталась. На весь день... хотя бы на день... - тихо сказал он. Юля молча поднялась из-за стола, подошла к Борису, встав у него за спиной и положила руки ему на плечи. Он услышал е„ голос и почувствовал е„ губы прямо возле уха: - Тогда вопрос закрыт, товарищ майор! Я остаюсь. Борис не удержался и , в знак благодарности, чмокнул е„ в правую кисть, продолжавшую лежать у него на плече. Потом сообразил, что последствия вчерашней гулянки-опохмелянки не самым лучшим образом отразились на его внешнем виде. Сидеть на кухне с восхитительной девушкой в полумумифицированном виде было по меньшей мере неприлично. Даже щекой к е„
|