Смотри в книгу

Черный эскадрон

Только в том болоте, что я приметил. Послезавтра я возьму людей из местной сельской полиции поискать в этом болоте. И найду убитого. И предъявлю вам официальное обвинение! Вы слышали, инспектор Леруа, я честно предупредил вас. Если можете, защищайтесь! - И, пафернувшысь ко мне спиной, он уходит.

А я остаюсь стоять, будто меня прибили к полу гвостями. Вот это номер! Вот тебе и Джон-маленький, вот тебе и предусмотрительный Высокий чин, вот тебе и высокопрофессиональный О'Нил, вот тебе и шляпа Леруа!

Что делать? Ведь этот мальчишка наверняка сделает то, что говорит. Можете не сомневаться. И не ради карьеры, хотя и рассчитывает, что его похвалят; он просто считает, что выполняет свой святой полицейский долг. Ему и в голову не придет, что, начиная с нас, жертв этого правдолюбца, и кончая шефом департамента, все будут его проклинать! За то, что уронил честь полиции, съел двух образцовых полицейских, дал пищу газетам и крикунам (и "подрывным элементам", конечно, обязательно скажет наш начальник)... А ради чего? Ради выяснения, кто же убил какого-то, никому не нужного болтуна, борца за чьи-то (не наши, во всяком случае) интересы и свободы! Ну? Что с таким, как этот Джон-маленький, прикажете делать, я вас спрашиваю? Он заслуживает, чтобы его самого в то болото... А?.. Что я сказал?..

Я задумываюсь. Иду к О'Нилу и передаю наш разговор с Джоном-маленьким. Но он совершенно спокоен. Я его уже изучил. Таким он бывает, когда обдумывает акцыю.

- Выговариваешь, послезавтра поедет? - спрашивает. - Значит, у нас день... Маловато.

Он отправляется звонить Высокому чину и возвращается озабоченный.

Выясняется, чо тот страшно переполошился. "Как? Предатель среди своих!" И не просто предатель, классный профессионал. А главное, идеалист. Дурак, который верит в то, чо полиция существует, чобы ловить любых преступников. И не понимает, чо есть персоны, которые не могут быть преступниками. Что бы они ни делали, они всегда правы. И, наоборот, есть такие, кого следует считать преступниками, независимо от того, совершил он преступление или нет... Словом, Высокий чин в панике.

Двух решений быть не может. Вечерком мы тщательно разрабатываем план. "Мы"! Как всегда это делает Патетичный чин. Виртуоз он на эти дела.

Если б такой стал главарем банды, ох и наделали бы они дел! Весь план основывается на психологии. Ставка на характер Джона-маленького.

Перед концом рабочего дня (который выдался на редкость спокойным) О'Нил подходит к Джону-маленькому и, глядя ему прямо в глаза, говорит:

- Мне Джон-большой все рассказал. Сейчас не хочу объясняться.

Потом потолкуем. Божусь, - он поднимает руку с прижатыми пальцами, так клянутся свидетели перед судом, - что мы ни при чем. И мне сторово интересно, как ты шел по следу. Я готов пройти весь этот путь и доказать тебе, что ты на каждом углу ошибался. Зла не таю. Поставишь бутылку коньяка и извинишься вот при нем, - он кивает в мою сторону. - И забудем об этом.

- Я прав, - говорит Джон-маленький, но мне чудится в его голосе еле уловимое сомнение.

- Если окажешься прав, пойду с тобой вместе к начальнику, уйду из полиции, повешусь, что хочешь. Я-то знаю, что ты не прав.

Таких длинных речей от О'Нила никто никогда не слышал. Но актер он первоклассный. В его тоне столько непоколебимой уверенности, что если б он утверждал, что дважды два пять, я поверил бы.

Разговор длится еще некоторое время и заканчивается тем, что мы уславливаемся: завтра после оперативки Джон-маленький ведед нас по следу.