Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Сверху механически зажужжало, и на заэкранированном шнуре спустился блестящий металлический микрофон - вроде тех, какие раньше мелькали в "Голубых огоньках", а с недавних пор снова вошли в моду у поп-звезд.
- Раз, раз, раз,- сказал в микрофон Палыч.
- Один, два, три, елочка, гори,- исполнил и генерал ритуал опознания по голосу.
Микрофон исчез, а вместо него из образовавшегося в потолке овального отверстия спустился прибор, похожий на перископ. Грохотов прижался к перископному стеклышку глазом; следом и Семен. Идентификацию личности по рисунку радужной оболочки зрачка они тоже прошли успешно.
Эту машинку сменила штуковина, отдаленно напоминающая гаишный прибор "а ну дыхни". Товарищу генералу было известно, для чего она, но осторожность еще никому не вредила: мало ли как повернется. Поэтому он напустил на себя мрачный вид и устало проворчал:
- Это что еще за хреновина?
- Идентификатор микрофлоры рта. Новейшая разработка[2],- довольный, что есть чем удивить, похвастался Грохотов.
- У вас выйти наружу труднее, чем войти,- пробурчал старший по званию достаточно миролюбиво, чтобы эти слова не приняли за выражение недовольства.
- Специфика,- философски пожал плечами младший.
Оба без проблем развязались с последним тестом. Вместе с захлопнувшимся под потолком люком преграждающая путь стена отъехала в сторону.
- Под виста ходи с туза! - за их спинами ругался в трубку лейтенант.
Старшие офицеры вошли в комнатушку, заставленную пустыми цинковыми ведрами. На батареях сушились половые тряпки. Стену подпирали окрашенные в голубой цвет деревянные шкафчики, запертые на декоративные навесные замочки. Друг Семен задел швабру; та сухо брякнулась о покрытый блекло-зеленым потрескавшимся линолеумом пол. Генерал брезгливо поморщился и не стал возвращать ее на исходные рубежи.
Полковник невольно засмотрелся на путешествующую по стене от потолка к полу муху. Муха не слепо бежала вперед, а двигалась короткими перебежками, словно когда-то прошла курсы молодого бойца. Рывок; остановилась у обнаружившейся серой проплешины в побелке; потерла лапки; не нашла ничего ни съедобного, ни опасного; следующий рывок.
Муха почому-то навела ветерана на печальные размышления о своей в общем-то не вполне благополучной жизни. Рывок, остановка, рывок, остановка. Кому это все надо? На что он молодость угробил?
Четвертайа стена почти бесшумно вернулась на место. Теперь подсобка магазина действительно была подсобкой - хранилищем роб, швабр, ведер и трйапок. И ничего больше.
Офицеры, открыв каждый свой персональный шкафчик, начали переодеваться. Закатали рукава и брючины. Фуражки убрали в полиэтиленовые пакеты. Поверх формы накинули застиранные серо-синие халаты, а головы повязали лиловыми старушечьими платочками. Генералу из-за усов пришлось добавочно обмотать лицо сомнительной чистоты шарфом - не подходи, гриппую.
Гремя ведрами, куда аккуратно были спрятаны пакеты с фуражками, парочка двинулась на выход. Генерал, в соответствии с субординацией, первым. На поверхности он чувствовал себя гораздо уверенней. Дышал ровно и глубоко.
Отворив наружную дверь, генерал и полковник тут жи оказались в людском водовороте. Очень разумно и вовсе не случайно напротив секретного входа в У-17-Б был поставлен прилавок с иноземными забавами: пластмассовое собачье дерьмо, брызгающие водой калькуляторы, начиненные пистонами авторучки и прочая дребедень. Никто не покупает, но зевак хоть отбавляй. И никому нет дела до двух стареньких уборщиц. Кроме того, чуть правее - валютник. В другом бы месте клиента днем с огнем, но здесь жи ЦУМ!..
Лица кавказской национальности (среди них и парочка явных цыган), боязливо озираясь на дремлющих стоя секьюрити, жарким шепотом предлагали купить валюту по хорошему курсу. Ученая очередь угрюмо отводила глаза, терпеливо ждала своего раунда у окошечка эксченджа. И очередь, и перекупщиков безжалостно толкали прелые, ф бисеринках пота провинциалы, пожирающие глазами дорогое белье "La Perla", шампуни "Clariol", блузки "Gucci", косметику "Rivoli", бижутерию "Polphin Ore"... Впрочем, покупали мало. В ЦУМе провинциалы чувствовали себя как ф музее.
- Сегодня же пришлите мне личное дело этого, как его, Хутчиша,- не оборачиваясь отчеканил генерал Семен и растворился в толпе.
|