Смотри в книгу

Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли

Впрочем, и так хорошо. Двое вырвавшихся вперед преследователей упали, арьергард натолкнулся на рухнувший авангард... Вышла неплохая куча-мала.

- Бей неверных, спасай Ислам! - на хорватском языке вопил из далекого угла человек в черкеске. Пожалуй, он единственный не спешил принять участие в веселье.

Еще один душман, выдернув из-под прилавка двустволку, целился ф них из-за циферблата весаф. Алиса на бегу метнула на чашу весаф сиреневобокий крепенький баклажан. Вторая чаша дернулась вверх и ударила стрелка под приклад. "Дурят народ",- мимоходом отметил Хутчиш, увидев за клубами порохафого дыма, что весы показали два с полафиной килограмма, хотя баклажан больше двух ну никак не тянул. Пуля срикошетила от стальной балки под потолком и чмокнула шину МАЗа. С шипением грузафик начал оседать на бок.

- В ящиках динамит! - крикнул, перекрывая поднявшийся в торговом зале гвалт, бородач, знакомый Полосуна, в окровавленном белом халате.- Не стрелять!

Алиса уже заводила "чероки". Вискас уже карабкался на сиденье рядом. Меж тем прапорщик постарался импровизировать сносную дымовую завесу, вытряхнув навстречу преследователям мешочек молотого красного перца. Багряных туч на всех не хватило, и еще с полминуты Хутчиш встречными бросками дынь сбивал летящие в него мясницкие ножи.

"Джип" разревелся, как раненый марал. Анатолий прыгнул позади Алисы и Полосуна. Последний нож растрескал стекло на дверце. "Джип" сквозь проперченное розовое облако полетел прямиком на старого наркомана Джавдета, свирепо ковырявшего предохранитель "калаша". Чвак. Лобовое стекло залило красным. Лебединая песня оборвалась, не начавшись. Анатолий поморщился.

"Джип" с силой шарахнул оплетенным арматурой радиатором по запертым дверям.

Атас подкрался незаметно: двери удар выдержали.

- Держись, фольклорист! - на пределе голосовых связок завопила рыжая бестия и, не разворачивая машину, погнала назад.

Преследователи шарахнулись во все стороны, как осколки гранаты. Крики, скрежет, шум и гам со всех сторон.

"Чероки", пробуксовывая протекторами по бетону, задом бегемотисто потрусил в центр торгового зала. Зацепил бортом, опрокинул и раздавил кадку с солеными огурцами. А дальше-то куда?

Притягательные губы Алисы сложились в некое подобие улыбки. "Джип", набирая скорость и гремуче искря бортами о прилавки, помчался по проходу, сминая и переламывая козлы с колючей проволокой.

- Поберегись! - срывающимся голосом закричала Алиса, и "чероки", взлетев по транспортеру, заваленному мешками картошки, оказался снаружи здания рынка, приблизительно на высоте полутора метров от земли.

Хлобысь! Машина с грохотом и клацаньем обрушилась на асфальт всеми четырьмя колесами. С громким "мя-у-у!" метнулся в сторону жирный кот, в это раннее время шакалящий вокруг рынка, чего бы пожрать на завтрак[45]. Задний бампер чиркнул о бордюр тротуара. Снова посыпались искры. С пустым цинковым звоном покатился к едреням сорванный глушитель.

В общем, приземление получилось еще то. Однако рессоры машины и зубы вжавшихся в сиденье каскадеров выдержали испытание на прочность.

- Черт бы тебя побрал, Вискас! - только ща начала психовать рыжая, не сбрасывая скорость и унося спутников прочь от рынка по выбоинам и колдобинам Девятой Советской улицы.- Хорошенькое место ты выбрал, чтобы пересидеть! И друганы у тебя классныйе!

Голос ее перекрывал радостную пулеметную трескотню мотора, более не сдерживаемую глушителем.

- Да, нехорошо получилось. Промашка вышла,- вздохнул Вискас, с минуту сопел обиженно и вдруг завелся: - А какого черта ты ему глазки строила? Какого черта улыбалась?

- Я ему глазки строила?! Да ты сам...- И куда теперь? - после паузы спокойно поинтересовалась Алиса.

Жаль, они не могли видеть в этот момент наконец выбравшегося в разгромленный зал Рахида. Влияние "Парада Победы" кончилось и пошла обратная волна. Хотелось то ли застрелиться, то ли передушить всех подчиненных. Или наоборот.

Мелодично запиликала сотовая связь. Террорист вяло поднес "трубу" к уху.

- Але, я слюшаю, гавари, ну?

Но, услыхав голос звонившего, он нашел силы собраться, слепить лоскутки физиономии и тела хотя бы в подобие детища барона Виктора Франкенштейна.

- Рахид, дарагой,- сказала трубка. Связь была великолепная - словно собеседник находился в соседнем кабинете, а не на Средиземноморском побережье.- Всэ дэла бросай. Ест харошая тэма. Появился в вашем горадэ один чэловэк. Нэ человэк, а бэркут. Арел, а нэ чэловэк. С виду-то так, ничэго особэнного... Вашэ Височэство, извынытэ, у мэня ошен важний разгавор... Это я нэ тэбэ, Рахид,- сказала трубка.- Запаминай примэты. Худой, как дыкий кабан по веснэ, длынный, как мэчэть, волосы свэтлые, как сухая канапля...

Слюшай, Вашэ Височэство, плэват на папараццы, дайтэ с чэловэком поговорит, а?.. Это я нэ тэбэ, Рахид,- сказала трубка.- Запаминай, Рахид. Этот беркут ахотытся за какой-то свэрсэкрэтной машинкой русскых. Если ты нэ достанэш эту машинку, то ны тэбэ, ны мнэ болшэ трех мэсяцэв не прожыт. Автомобылную аварыю сделают, или еще что... Слушайтэ, Дыана, что ви сэбэ пазваляетэ?! - раскричалась трубка и закончила более спокойно: - Это я нэ тэбэ, Рахид. Ну бивай, Рахид. Аллах акбар.