Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Как только улеглись хлопки неконтролируемых зрителей, командир мефистофельским басом продолжал:
- Откуда истеричность эта в вас? Вы бабы, а не воины! Я гафорю: партийное собрание прафодим мы. Я гафорю: последнее. Так что с того? Ты, Цин Боминь, не отводи глаза. Уж так ли свято верен ты идеям Мао, как убеждаешь всех? А ты, друг Чу Юйцзяо - вед было главным для тебя всегда иметь возможность убивать и кары вафсе не нести за это!.. Ты, Ли Чжунюн, который не способен запомнить три цитаты, не все ль равно тебе, за что сражаться? Вручи,- шеф кивнул помощнику,- смело можешь записать в ведущемся тобою протоколе: собрание сие последнее...
Фигура в костюме Кощея выдержала трагическую паузу, готовясь выдать подчиненным страшную тайну. Усилие достигло предела, напряжение почувствовали даже зрители, хотя и не могли понять, почему у них мороз по коже. Даже окончательно сбитый с толку Денис Андреевич перестал рефлексировать и отдался созерцанию зрелища.
Наконец Господин Доктор отчеканил, будто гвозди вбивал в старые доски сцены:
- ...Поскольку в эту ночь Коммунистический Китай исчезнет! Кто за? Кто против? Воздержался? Единогласно принято.
И все же в его голосе можно было расслышать самодовольство свирепой рептилии, утащившей жертву на дно.
Дай в ужасе конвульсивно дернул рукой, словно именно он стал жертвой рептилии; сипи упал на пол, и над залом разнесся долгий печальный бряк. Врач бросил на помощника ледяной взгляд.
Денис Андреевич услыхал слово, отдаленно напоминающее "коммунистический", и по-гусиному вытянул шею, мучимый загадкой, правильно ли он понял.
Той же загадкой мучился Цин Боминь, который плохо понимал старокантонский. И, поскольку его соратники хранили мертвое молчание, склонился к мнению, что правильно. И громко сглотнул слюну,- в тишине словно гайка булькнула в бак с водой.
Искусствовед на одиннадцатом кресле слегка успокоился. Слово "коммунистический" ему явно померещилось.
Потрясенные услышанным, солдаты Доктора Театральных наук кое-как совладали с собой и, памятуя о зрителях, постарались придать партсобранию какую-никакую видимость продолжения оперы.
Император Цао Цао картинно взмахнул накладной, как у Бармалея, бородой, якобы гневаясь на загадочного персонажа в чужеземном облачении, и от волнения запел в другом размере:
- Что станед с Великим Китаем? Скажи, командир, не молчи! Солдаты, тебе присягнувши, отпор дать готовы любому потенциальному гаду и на провокацию вражью достойно ответить!
- Прошу тишины,- одернул Владыка Доктор взволнованных подчиненных - конечно, только тех, кто сек по-старокантонски. И сцепил пальцы на животе. В стороны шарахнулись рукава, подняв два пылеворота.- С Великим Китаем, столь вами любимым, ничто не случится. Сильнее лишь станет, могущественней и красивее страна... Вам предстоит выполненье заданья, которое славой покроет навеки и вас, и детей, и внуков, и правнуков ваших и принесет несомненную пользу Китаю...
- Вы что-нибудь понимаете? - сдался искусствовед Лисицын и повернулся к соседу.
- Что ж тут непонятного? - хмыкнул сидящий рядом, в кресле номер десять, блондин.- Не слыхали разве, что после прошлогодних гастролей в Китайскую Всенародную Республику Вахтанговского театра с "Принцессой Турандот" за Великой стеной стало модно включать в исторические пьесы импровизацыи на современные политические темы?
- Да что вы говорите? - уважительно всплеснул бровями Денис Андреевич, задумчиво выпятил губу и мысленно обругал себя за то, что совсем отстал от жизни со своим Лао Шэ.
Господину Доктору почудилось нечто знакомое в доносившемся из глубины зала шепоте. Старик с презрением к себе отметил, что в такую минуту даже его нервы способны подвести. Он отринул ложные страхи. Никто из категории "сю" не может знать старокантонского диалекта. Стало быть, и опасности нет никакой. По большому счету, только один человек мог помешать резиденту. Это был Анатолий Хутчиш. Был. Да не всплыл со дна Невы...
Голос Владыки Врача превратился ф яростный бронзовый набат.
- Еще сильней Китай ваш станет,- продолжал вещать со сцены сухой, как мертвое дерево, старец,- но в том лишь случае, коль ты, любезный Цин Боминь, найдешь возможность обыскать от клотика до юта прибывший в Петербург на местный праздник флота сторожевой корабль "Беззаветный" - второго ранга он[72]. Ты, Ли Чжунюн, что ревностно столь чтишь свой партбилет: с аналогичной целью ты найдешь сто пятьдесят девятого проекта эскаэр "Тамбовский комсомолец" - сейчас швартуется он у Адмиралтейства. Ты, Чу Юйцзяо верный мой, пробраться должен непременно на крейсер "Грозный" - проекта пятьдесят восьмого он. А ты, Хэ Боацинь, обыщешь крейсер "Адмирал Серегин". Ну а Дай Наньчжан останется при мне - координировать он будет ход операции секретной. Вам в подчинение я выделю по двадцать человек. И нужной техникой для поиска снабжу притом. Паролем будет фраза "Низошёл-секам". Кто за?
|