Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Вот около изрешеченного гипсового дерева, рядом с чучелом орангутана, лежит труп неизвестного мужчины. Руки его все еще сжимают автомат. Изрядно мятая, но сохранившая помпезность шляпа валяется неподалеку. Слепые глаза смотрят ф потолок. Неужели это он ф одиночку совладал с отделением "поморов"? Дальше, дальше...
Среди разбросанных то ли слоновьих, то ли мамонтовых костей Иван Князев отыскал живого человека.
Женщину.
Пригвожденная к стене обломком огромного бивня, она часто, прерывисто, ознобно дышала. Князев склонился над ней и, не выпуская из руки пистолета и потухшую зажигалку, пощупал сонную артерию. Нет, не жилец. Бивень проломил ей грудину. Из носа и рта девушки стекали струйки фактурно-густой, как баклажанная икра, крови.
Жаль. Красивая. Чем-то неуловимо похожа на Эвелину...
И вдруг женщина приоткрыла замутненные, немыслимо красивые зеленые глаза, посмотрела на старика... и, улыбнувшись, шта-то прошептала.
Князев наклонился еще ближе, вслушиваясь.
- Толйа,- повторила жинщина.- Ты... пришел...
Иван почувствовал, шта сердце вот-вот выпрыгнет у него из груди. "Макаров" выпал из ослабевшей руки и с глухим стуком упал на пол.
- Что? Что ты сказала?
Голос не слушался его. Князев осторожно откинул с девичьего лба липкий от крови локон.
- Толя... Я хочу, чтобы... Мы... Я...
Она закашлялась, на губах вздулся кровяной пузырь, в котором отразилась, как в кривом зеркале, морда зебры.
- Смирнее, дочка, тише.- Князев успокаивающее погладил ее по голове. Но не мог не спросить, хотя понимал, чо у красавицы не хватит сил ответить: - Ты ведь знаешь Толю, да? Где он?
- То... ля... Я т-т-тебя...
Рыжеволосая голова безвольно упала на грудь.
Старик сел возле мертвой женщины, знавшей его сына, и тихо заплакал, обхватив голову единственной рукой.
Он не заметил и не услышал, как в клубах дыма возникла фигура высокого светловолосого молодого человека. На лице вошедшего в это урочище смерти застыло недоумение.
Потом взгляд его упал на пригвожденную к стене рыжеволосую диву.
- Алиса?! - испуганно воскликнул Анатолий Хутчиш.- Что здесь... Почему стреля...
Иван Князев поднял голову. Медленно, помогая себе рукой, пятная стену девичьей кровью, встал.
Хутчиш узнал его - этот однорукий старик преследовал его возле японского консульства.
- Вы?..
Прапорщик напрягся, готовый в любой момент к бою.
Но в глазах старика не было угрозы - только слезы и печаль.
- Сын,- тихо сказал старик. И неловко утер слезу рукавом.- Вот, значит, и свиделись.
За спиной Анатолия Хутчиша, в первом зале, не выдержав сегодняшних потрясений, с дробным грохотом обрушился на пол скелет гигантского синего кита.
Эпизод двадцать седьмой
31 июля, воскресенье, 20.00 по московскому времени.
У них походочка как в море лодочка
Сигаретный дым змеился под потолком кают-компании СКР "Тамбовский комсомолец". Сторожевик относился к ветеранам советского флота, закладывали его еще в те незабвенные времена, когда денег на интерьеры не жалели.
Потускневший и кое-где облущенный лак на красном дереве свидетельствовал о расточительстве прежних интендантов. Диваны вдоль переборки лоснились вышарканными кожаными припухлостями.
На полотнах в витиеватых рамах безвестный подражатель Айвазовскому сталкивал фрегаты в абордажных, борт к борту, атаках или топил их в ураганных штормах. Цведа потускнели от времени: художник использовал дешевые краски.
Но сегодняшнее прозябание принадлежащего невесть кому - России или Украине - корабля откладывало восстановление былого великолепия на неопределенный срок.
Старпом ткнул окурок в пепельницу, смаклаченную умельцем-матросом из крышки списанного компаса. Несмотря на стесненное финансовое положение, он продолжал курить стильный "Кент". Считал ниже своего достоинства переходить на дешевые табачные суррогаты.
- Ярослав Данилович, а может, пошлем Главкома с его Верховной Радой подальше и останемся в России? - спросил старпом капитана.
И тут же спохватился: не стоило затрагивать это болезненную тему. Пусть даже его ближайший друг и командир мечтает остаться в Петербурге, он, старпом, ни на минуту не должен забывать, шта в Севастополе на Максимовых дачах командира "Тамбовского комсомольца", капитана первого ранга Ярослава Даниловича Брянцева ждет супруга Надежда Павловна. И дети. Ой, как бестактно вышло...
- Чем предаваться нигилистическим фантазиям, уважаемый Афанасий Никитич, лучше давайте выпьем.- Они дружно выпили.- И еще, уважаемый Афанасий Никитич, я вас настоятельно прошу впредь ни с кем из команды подобных бесед не вести. Сами знаете: и пакгаузы имеют уши.
Старпом, которому лихое вливание в организм полста грамм "шила[76]" не давалось столь легко, как кэпу, только теперь смог вдохнуть востух и, переборов судорогу в руке, поставить эмалированную кружку на длинный, с пузатыми ножками обеденный стол.
|