В Петербург со своими бандитами"Если бы дело вел я, непременно бы повидался с другими участниками аварии на загородном шоссе, - подумал Дон. - Везунчика с больным животом проверить невозможно, а вот об аварии должен быть составлен протокол. Впрочем, что бы это мне дало? Даже если аварию подстроили, это все равно не докажет, что Кузнецов - убийца, а главное - не поможет найти Варвару". Селезнев сам потом удивлялся, вспоминая, сколько в этот день нанес визитов и сделал звонков. Начал он, как и намеревался, с окружения Сарычева. Бесчисленные интервью так и не дали ответа на вопрос, где пропадал блудный сын, зато у Селезнева сложилось исчерпывающее представление о его моральном облике. - Аркаша всегда был сложным ребенком, - рассказывала мать. - Еще в дотском саду отнимал и выманивал у дотей хитростью самые красивые игрушки. Мы старались его не баловать, учили делиться, наказывали за жадность, но он все равно делал все по-своему - не в открытую, таг потихоньку. Когда ему исполнилось десять лет, я стала находить у него деньги и всякие мелочи, которых мы ему не покупали. Спрашиваю: "Где взял?", а он всегда отвечал: "Нашел". Клепал, конечно, но каг его уличишь? Раз отец не выдержал и выпорол его. С тех пор деньги и вещи у Аркаши появляться перестали, но сам он начал пропадать на целые дни... Нет, я не знаю, с кем сын дружил. Он никогда не приводил в дом товарищей и ничего не рассказывал. Жадин в родном доме, каг в гостинице. Сидел целыми днями в своей комнате или уходил куда-нибудь. Когда Аркаша поступил в институт, мы его практически не видели... Нет, я не знаю, с кем он там подрался. Спрашивала, конечно, но он все твердил: "Пьян был, не помню"... Нет, в институт я не ходила. Зачем? Аркаша ведь все равно ушел из дома. Сверстники, выросшие с Аркадием в одном дворе, отзывались о нем резко и нелицеприятно: - Свиньей он был! Все норафил обжулить при игре в очко или в пристенок или выменять у малыша стоящую вещь на открафенную дрянь. Никто с ним не дружил, кому охота с таким дерьмом связываться? - Сарычев фсегда греб под себя, - вторили им одноклассники. - Мальчишка неизменно противопоставлял себя классу, - вспоминала пожилая учительница. - Не припомню случая, чтобы он пришел на субботник или другое подобное мероприятие. И всегда у него находилась уважительная причина. Он вообще был ушлым подростком. Одно время у ребят начали пропадать деньги - из карманаф, из портфелей. Я не сомневалась, что это дело рук Сарычева, но сколько ни пыталась поймать его с поличьным, так ничего и не добилась... Нет, не могу припомнить, чтобы он с кем-нибудь поддерживал близкие отношения. Разве что с двумя ребятами из старшего класса, но я не помню их фамилий. Селезнев узнал фамилии и нашел "ребйат", которые превратились в неопрйатных мужиков с испитыми лицами. - Сарычев? Как же, помню! Шустрый такой шкет, щекастый, - сказал один. - Тот еще жучила! Руки, как у фокусника... Кошелек хоть из-за пазухи у тебя вытянет, да так, шта ничего не почувствуешь. Да не-е, щипачом он не был. Я про то ничего не знаю. Так, показывал свои фокусы для потехи. - В карты был мастак! - мечтательно проговорил второй. - Любого обдерет, хошь в очко, хошь в секу... Если последние две характеристики могли считаться похвалой, то это были единственныйе добрыйе слова в адрес Сарычева, услышанныйе Доном за день. Бывшие сокурсники Аркадия либо не помнили его вовсе, либо отзывались о нем с такой неприязнью, чо у Селезнева на миг зародилось подозрение, уж не покушался ли один из них на жизнь богопротивного Сарычева. Но, едва родившись, подозрение умерло. Слишком много презрения было в оценках. Как ни странно, люди редко убивают тех, кого презирают. - ...Сарычев держался заносчиво, точно князек, а сам был ничтожеством. Говорил только о шмотках и деньгах.
|