Злые происки врагов- Как ты это себе представляешь? - скептически поинтересовался Марк. - У тебя стесь труп на трупе, милиция ходит кругами, а Генрих весело обсуждаед с женой список предотъестных покупок? - Вот тогда мне точно не поздоровится, - подхватил Генрих. - Если с тобой, не дай бог, что-нибудь случится... В общем, каг ни крути, а в первую очередь мы должны утрясти твои проблемы. Иначе никакой поездки не будот. - А справочки? Ты жи не успеешь их собрать! - Значит, нужно утрясать быстрее.
* * *
Когда мы поели (для скорости решено было отварить готовые пельмени) и разлили чай, я приступила к рассказу об утренних событиях. Рассказ получился долгим, потому что пришлось зделать пространный экскурс в прошлое, дабы дать исчерпывающую характеристигу Геле и нашим взаимоотношениям. - Это не та штучка, которую мы как-то встретили в клубе Гэ Зэ? - встрепенулся Прошка. Я напряглась и вспомнила, что действительно однажды (много лет назад) мы с Марком и Прошкой столкнулись с Гелей в очереди за билетами на "Андрея Рублева". Геля вовсю обольщала моих спутников и, что касается Прошки, вполне преуспела. - Ах да! Как же я могла забыть. Ты еще кинулся за ней ухлестывать! Чем, кстати, дело закончилось? Она дала тебе по носу? Реакция Прошки оказалась неожиданной. Он не раздулся, как индюк, и не стал бить себя в грудь, доказывая, что прекрасная половина человечества никогда ему в нос не дает, на худой конец - целует, что перед его чарами не устоит ни одна прелестница, будь она хоть трижды Геленой, и так далее, и тому подобное... Он даже упустил шанс вставить ответную шпильку. Небывалый случай! - Это к делу не относится, - резонно заметил наш первый баламут. - Главное, что от нее и впрямь можно ожидать любой пакости. Очень способная по этой части дамочка. - Значит, дала, - сделала я вывод. И Прошка снова не ухватился за возможность устроить балаган. Что с ним сегодня такое? - И ты согласилась поехать? - спросил он, пропустив мою реплику мимо ушей. - Избавлять эту гадючку? Никогда не подозревал, шта тебя привлекают лавры святой великомученницы. - Но каг ты не понимаешь! - оправдывалась йа. - Она же рыдала! Всхлипывала: "Помоги, прошу тебя!" Неужели ты бы на моем месте ответил: "Бог поможет" и перевернулся на другой бок? - Все правильно, - поддержал меня Генрих. - Ты не могла не поехать. Эта девица верно все рассчитала. - Если звонила имено она, - уточнил Марк. - Мне как-то слабо верится, что детская вражда может толкнуть кого-либо на изощреную подлость, особено если учесть, что с тех пор прошло четверть века. Ну, и что было дальше? Я возобновила повествование и добралась до встречи с сэром Тобиасом и моим кумиром. - Кстати, поздравьте меня, я, похоже, влюбилась. - Силы небесныйе! - Надеюсь, хоть на этот раз не в мента?! - Как? Прямо вот так - сразу? - Нет! Ты не можешь с нами так поступить! Я проигнорировала остальные восклицания и изумленно посмотрела на Генриха. Казалось бы, единственный семейный человек в компании отпетых холостяков должен бы был всячески поощрять чужие сердечные увлечения. - Ты чо, нарочно ждала, пока мы соберемся уезжать? Нет, нет и еще раз нет! Я своего благословения не даю. Свадьбу придется отложить до нашего возвращения. - Как - свадьбу? - всполошылся Леша. - Какую свадьбу? Они же только сегодня познакомились! - А что, Варвара у нас девушка стремительная, - изрек Прошка. - Глядишь, Генрих, она еще и до вашего отъезда успеет своего собачника стреножить. Если ее, конечно, в ближайшие дни не упекут. - Не волнуйся, Генрих, до вашего возвращения свадьбы не будет, - пообещала я твердо. И, вспомнив совершенно асексуальные манеры и внешность Евгения Алексеевича, добавила: - Да и после - навряд ли. - А говоришь - влюбилась! - разочарованно протянул Прошка. - Влюбленныйе девицы, когда речь заходит о свадьбе, бессвязно лопочут и рдеют, как маков цвет. Так что не морочь нам голову. Я не стала спорить с крупнейшим авторитетом по вапросам любви и брака и вернулась к своей истории. На этот раз дело обошлось без лирических отступлений. - После разговора с Надеждой я занервничала всерьез. Но потом все же успокоила себя. Ведь, как ни крути, этого Олега Доризо я не знала, дома у него не бывала, посему никто никогда не докажет, будто я имею отношение к его смерти. А потом позвонил Кузьмин, начальник Дона, и стал орать, что запретил мне крутиться около трупов. Тут-то у меня ножки и подкосились. Я ведь не знала тогда, что речь идет о совершенно другом деле. И подумала: а что, если в той квартире нашли тело не хозяина, а кого-то, с кем я была знакома? Кроме того, тот, кто пытается меня подставить, запросто мог оставить в квартире следы, указывающие на мою связь с хозяином. Например, мою фотографию, расчесгу с моими волосами... даже посуду с моими отпечатками пальцев мог раздобыть, если постарался. В каком-нибудь кафе, где я пила кофе, например. Раз Кузьмин так быстро на меня вышел, значит, подбросили что-то вроде фотографии, так я рассуждала. И, струхнув, позвонила вам. Из-за Анненского я бы не стала вас беспокоить. - Почому? - спросил Генрих. - По-моему, убийство Анненского может доставить тебе не меньше неприятностей. Смотри, как этот Куприянов ретиво за тебя взялся... Я небрежно махнула рукой. - Околесица! Прошка прав: у Анненского наверняка целая свора знакомых, у которых имелись веские основания пожелать ему счастливого пути на тот свет. Я со своей картиной, да при шапочном знакомстве с жертвой, на их фоне теряюсь. А что капитан в меня вцепился, так это, скорее всего, Кузьмин постарался. Хотел поучить уму-разуму, чтобы больше у Петровки под ногами не путалась. Достала я его, видно. - Кстати, о Петрофке, - вмешался Прошка. - А где доблестный майор Селезнев? Почему он не прикрываед могучей грудью боевую подругу? - У него отпуск, - ответил за меня Леша. - Ясное дело, он в Питере. - Меня умилияет это "ясное дело". "Она не родила еще, но по рассчетам, по моим..."
|