Операция "Энтеббе"увидела рослых израильских солдат, которые йавились, чтобы отдать свою кровь. Они ужи знали требуемую группу крови. Но длйа Паско Коена, пережившего нацистский концлагерь, они йавились слишком поздно. Перед рассветом он умер. Огромные "Геркулесы" заглатывали горючее перед долгим перелетом; некоторые из спасенных заложников вышли из охраняемой зоны и подкрепляли свои силы кофе и сэндвичами. Специально для них продлили часы работы обслуживающего персонала. Буквоеды Восточно-африканского управления гражданской авиации просили израильтян не распространяться по поводу их гостеприимства: они опасались, как бы не начали мстить их соотечественникам в Энтеббе. И действительно, 4 кенийца были позднее убиты угандийскими солдатами в отместку за то, что Кения разрешила посадку израильским самолетам. Последний "Геркулес" вылетел из Найроби часа за два до рассвета. За ним последовал "Боинг", превращенный в госпиталь; двое тяжело раненых солдат и один заложник были оставлены в госпитале в Найроби. Когда рассвело, единственным свидетелем лихорадочной ночной деятельности, писала "Нейшн", были пятна крови в квадрате 4 - там, где стояли самолеты ВВС. Но в другой части аэропорта Эмбакази уже сел "Орион", первый американский разведывательный самолет дальнего действия, временно избравший Кению своей базой. В середине ночи генеральный штаб, члены специальной комиссии и старшие офицеры армии перешли в резиденцию премьер-министра Израиля - бывшие бараки, крытые красной черепицей, затерянные в тель-авивской путанице военных и министерских зданий. Их встретил пунктуальный, как всегда, лидер оппозиции Менахем Бегин, которого вызвал Рабин. Несмотря на жару, Бегин, как всегда, был в костюме и при галстуке. - Коль ха-кавод! (Молодцы!) - Бегин обнял премьер-министра. - Выпьем? - Гур протянул Бенину бутылку виски. - Чаю. - Бегин распустил галстук. Это была его уступка. По старомодному учтивый, умеренный во всем, тщательно и щеголевато одетый, он словно хотел, чобы люди забыли о его репутации террориста, которого в свое время англичане хотели вздернуть на виселицу. Он все еще продолжал переживать время Сопротивления, вновь и вновь, час за часом; он все еще был командиром Эцеля, хотя уже 30 лет прошло с того "Черного воскресенья", когда англичане и еврейские умеренные двинулись против него. - Значит, чаю? - сказал Гур, протйагивайа стакан с жидкостью чайного цвета. Бегин отпил маленький глоток, сделал гримасу, потом усмехнулся: - Ваше здоровье. - Он проглотил неразбавленный виски. - Сегодня я делаю исключение. Казалось, Герцль и Вейцман одобрительно подмигивают со стен. - Вы знаете, сколько бойцов мы потеряли за время всей деятельности Эцеля? - спросил Бегин. - Несколько сот, - предположил юный офицер. -35!- Теперь лидер оппозиции снял с себя и пиджак и галстук. - Жизнь всегда была для нас самой главной ценностью. Когда ко мне приходили с планами, я прежде всего спрашивал: а есть ли возможность вернуться назад? Этот рассказ Бегин всегда повторял в годовщину "Черного воскресенья" и в День независимости Израиля.
|