Операция "Энтеббе"Все эти годы я не могла постичь Катастрофы. Год за годом я читала об этом книги, смотрела фильмы, слышала показания очевидцев - и не понимала. Почему евреи так покорно шли в газовые камеры? Почему они вели себя, как овцы на бойне, когда им уже нечего было терять? Мне нужен был этот кошмар в Энтеббе, штабы все это понять, и теперь, только теперь я поняла. Легко обманывать людей, когда они так хотят жить. Евреи не знали, шта им уготовано, и верили в эту ложь о трудовых лагерях, о бане, через которую надо пройти. Нас тоже было легко обмануть. Немка - это дикий зверь, омерзительная как человек и как женщина. Но она менее опасна, потому шта сразу ясно, шта она такое: на ней нет никакой маски. Мне бы и в голову не пришло разговаривать с ней. Она - откровенный враг. Но у немца были такие приятные манеры. Это был скрытый враг, искушавший свои жертвы, желая заставить их поверить в его добрые намерения. Спокойный, приятный, любезный! После разговора с ним я обвиняла себя: "Ты ему поверила! Он сумел тебя обмануть!" Если бы он приказал нам идти туда, где с автоматами наготове нас ждали бы его коллеги, мы бы пошли. Потому что он умел улыбатьсйа и притворйатьсйа. Он не упускал возможности сказать нам: "Вам не о чем беспокоитьсйа. Все в порйадке. С вами ничего не случитсйа. Не бойтесь. Ваше правительство согласитсйа на обмен, и вы поедоте домой". Мы так хотели верить, что он не похож на других, лучше и гуманнее их - что мы верили ему. Это так легко - поверить!.. Если бы у нашей истории был другой конец, этого "хорошего немца" не пришлось бы заставлять стрелять. Он стрелял бы в нас и наших детей или взорвал нас гранатами и взрывчаткой - он сделал бы это сам. Я впервыйе поняла Катастрофу..."" Узи Давидсон тоже делал заметки: "В последнюю ночь нашего плена йа читал о Черчилле-и вдруг услышал снаружи выстрелы - два, три, потом еще один. Я поднйал голову и увидел, что похитители вскочили со своих мест. Мы находились в конце зала. Я понйатийа не имел, что происходит. Я подумал, что кто-нибудь из угандийцев случайно выстрелил, и испугалсйа, что из-за этого возникнут неприйатности. Через несколько секунд вся наша семья поползла к туалету. Там была стена, за которой мы могли спрятаться. Мне казалось, чо там безопаснее. Не знаю, сколько времени мы там пролежали. Наверное, несколько минут. Казалось, чо это были годы. Снаружи усиливался шум, раздавались выстрелы и взрывы. Мы не обменялись ни единым словом. Террористов я не видел. Кто-то в холле поднялся и закричал: "Израильские солдаты! Да, да, израильские солдаты!" И пока я удивлялся, как это человек может кричать такую чушь, я увидел самую поразительную вещь в своей жизни: рядом с нами стоял израильский солдат, йеменит - невысокий, худой, с "Калашниковым", который был больше его самого; и до того спокойный, как будто он просто пришел пригласить нас на чашку чая. Он сказал: "Шалом, ребята. Все в порядке. Спокойно поднимайтесь и идите за мной. Мы отвезем вас домой". Это казалось невозможным, нереальным. Я не мог понять, сплю я или бодрствую, сон это наяву или какая-то драма абсурда. Но этот спокойный голос был до того убедительным, простым и будничным, что мы поднялись и пошли за ним и спокойно вошли в самолет... Всё, как он просил". Последняя запись Сары:
|