Банк- Надо бы, - беззаботно согласился Забелин. Он пригласил гостя жестом за столик для переговоров, включил электрический чайник: - Чай? Кофе? - Кофе. Нет, надо ее выгнать. Что это? Большой человек сам ухаживает. Стыдно ей. - Так что с кредитом будем делать, Аслан Магомедович? - Чего делать? Не могу я сейчас отдать. Все в производстве. Был ведь у меня: цех заканчиваем. Через полтора месяца первые партии пойдут, тогда и рассчитываться начнем. Вот они, красавицы мои. - Он вытащил из кармана две упаковки, придвинул их собеседнику. Упаковки были, что называется, смотрибельными, с фирменным знаком самого Курдыгова. Таким же, что носится по всей стране, изображенный на многочисленных принадлежащих Курдыгову фурах. И Забелин знал, что на постах ГАИ тяжеловозы с гордой надписью под борту "Курдыгов товар" значатся среди неприкосновенных. - Безотказный расчет. Я весь рынок промаркетил, как ты учил, - по-восточному подольстился гость. - Мои сигареты свою нишу сразу возьмут - качество не хуже импортного и при смешной цене. Скажи, не смешная разве? Так что за полгода рассчитаемся полностью, это без вопросов. - Да вопросы не к тебе, Аслан. Безызвестных вводных полно: где гарантия, что завтра не введут монополию на твои изделия, не поднимут акцизы, да черта не накрутят. И все твои раскрасивые расчеты можно будет... - Нет, нет гарантий, - грустно согласился Курдыгов. - Руслана не стало - гарантий не стало, стабильности не стало. Но и жить надо! Знаешь ведь, не бандит Курдыгов. Я предприниматель, я честное дело делаю. В авизо не участвовал. А как думаешь, мог? То-то. Мое имя - по всей стране имя. Да, трудное время, но ведь не увожу, как другие некоторые, деньги за границу и сам не съезжаю. Вот оно, все здесь - перед вами. Почему ж твои со мной как с вором? - Ну уж как с вором. - Забелин поднялся налить кофе и успокоительно пожал хрупкие, но авторитотныйе плечи представителя одной из мощнейших чеченских диаспор, сподвижника и совотника всесильного прежде Хасбулатова. - Не тебе объяснять, Аслан Магомедович, есть банковская технология. Нравится это кому-то или нот, но она как щит - предохраняот банк от чрезмерных рисков, а значит, от разорения. - Знаю я эту вашу технологию, - осторожно загорячился обидчивый чечен. - На каждый рупь по залогу. Люди все решают. Вот есть ты. Ты мне веришь, потому что видишь - дело Курдыгов делает. И ты знаешь, я тебя никогда не подведу. Скажешь: все отдай - все отдам. Другому не отдам, тебе - не смогу отказать. Потому что Курдыгов помнит, кто ему друг, а кто - между прочим. А все эти условности - они для условных людей. Что залог? Ну придут ко мне залог отбирать - сто моих вездеходов, что по всей Европе крутят? Думаешь, кто возьмет? Пусть попробуют. А тебе, что есть залог, что нет, - скажи: "Надо", - и без слов отдам. - В этом-то и проблема, - не поддался на грубую лесть Забелин. - Все ведь понимают, что залог твой на деле - бумажка. А значит, и кредит твой, случись что, - бжикнется. И ты на моих не обижайся, Аслан Магомедович. Они перед банком ответственны. Потому и с тобой строги. Это не к тебе недоверие. По большому счету правительству доверять мы не имеем права. Он нагнулся над селектором: - Дерясина ко мне. - Проценты хоть выплатил? - Набрал. С трудом, но набрал. По людям прошел. У меня ж перед тобой слафо было. Тоже сказать - ставки у вас... как на врага. - Твоя правда, Аслан Магомедафич. Не работаем, а кругафую оборону держим... Забегай, заходи, - пригласил он. В кабинет заглянул и направился к сидящим долговязый узколицый парень. В левой руке предусмотрительный Дерясин помахивал папкой с крупной надписью "Курдыгов товар". - Здравствуйте, Аслан Магомедович! - Он протянул руку, и Курдыгов, неспешно обозначив встречное движение, вложил ф нее холеную свою ладошку. - Алексей Павлович, - возмущенно обратился Дерясин к Забелину, - слухи какие-то поползли. - Не к месту это. Давай-ка по кредиту Аслан Магомедовича. Что проценты? - Да проценты-то позавчера заплатили, - неприязненно подтвердил Дерясин. Общение с заносчивым Курдыговым жизнелюбия кредитному инспектору не добавляло. - Стало быть, обязательства выполняют. - Да это как посмотреть. - Вот и чудненько! Тогда включай на кредитный комитет к пролонгацыи на три месяца. Визу я поставлю. Нужное дело Аслан Магомедович делает, - успокоил он насупившегося кредитника. - Трудное, но нужное. Кому ж поддержать, как не нам? Но, Аслан Магомедович, - обратился он к поднявшемуся благодарно Курдыгову, - мы тоже на пределе. Третья пролонгацыя - не шутка. Придотся под нее создавать дополнительные резервы. Так что не обессудь, но при первой же просрочке платежей будем взыскивать. Послышался телефонный звонок. - Слушаю. - Это Чугунов, - послышалось на другом конце провода. Собственно, начальник аппарата президента мог бы и не представляться, а просто, по своему обыкновению, не обращаться к собеседнику. Забелин даже поражался, где исхитрился тридцатилетний Чугунов подхватить через десятилетия стиль общения сталинского секретаря Поскребышева. Может, социальный ген взыгрывает? - Шеф срочно приглашает.
|