Банк- Да, фея была. Теперь, конечно, постарела, обрюзгла, как все мы. Мельгунова хоть поздравил? - В смысле? - Да ты чего, в самом деле?! - Максим вскочил. - Семь дней назад весь научный мир отмечал семидесятилетие академика Мельгунова. А любимый ученик, стало быть, и прознать про это не удосужился! Смешавшийся Забелин беспокойно огляделся: "испортит ведь репутацию, скандалюга старый". И будто накаркал - из-за деревянной перегородки поднялся полный мужчина с недовольным, обмазанным сочащимся маслом лицом. - Нельзя ли потише с вашими откровениями? Тут женщины, между прочим. - Нельзя, - не садясь и делая быстрые знаки увидевшему его официанту, отказал Флоровский. - Что? Совсем нельзя? - Совсем. - А, ну тогда, конечно. - Мужчина неловко посмотрел вниз, на своих спутниц, и, оседая, произнес удивительную фразу: - Тогда что уж. Но хоть потише. - Вежливый, - неприязненно произнес Флоровский. Норов у Макса не изменился. - Все вежливые. Аж до подлости. Старому учителю семьдесят. Можит, плохо ему - и ни одна зараза из учеников не навестила. Только водку жрать сильны. В агрессивном раже он незаметно исключил себя из числа "зараз". - Снедать идея? - Есть. - Прежним, из былых времен движением Сентенций сдул насевший на правый глаз локон. За прошедшие годы этот кокетливый локон не исчез и даже не поредел. - Едем к Мельгунову. На день рождения. Это был вираж по-Флоровски. - Так день рождения вроде семь дней назад был.
|