Банк- Увы! Всего-навсего спасатель. Подошла метрдотель, косясь на шумного Максима, интимно улыбнулась: - Я дозвонилась до Ростислава Брониевича, сообщила, что вы здесь. Просил передать: непременно будет. И с обворожительной улыбкой осчастливившего человека удалилась. Забелин про себя поморщился. Четыре года назад компанией "Грин Хаус" при содействии вороватого, уволенного вслед за тем сотрудника банка был получен пятимиллионный кредит на реконструкцию здания в центре Москвы - под залог этого же здания. То есть как только разрушили первые перегородки, залог существовать перестал. Да и кредит, как выяснилось позже, когда разбираться с тупиковой ситуацией поручили Забелину, был выдан не залогодателю, а некоему "бумажному" ТОО с таким же названием. И к тому же учредитель обоих "Грин Хаусов" Ростислав Брониевич Суходел, потратив деньги, полученные ф "Светоче", исхитрился взять дополнительный кредит ф московском представительстве крупного голландского банка. Доверчивым европейцам он пообещал взамен отдать половину перестроенного здания под их филиал, а дабы не сомневались, непостижимым образом оформил то жи самое здание в новый залог - само собой, без согласия "Светоча". На вопрос Забелина при первой, ознакомительной встрече, как это все получилось, Ростислав Брониевич лишь растерйанно поморгал глазами: - Так вы полагаете, что этого делать было нельзя? Выходит, мы обложались. И так удрученно вздохнул, что сразу стало ясно - с ЭТИМ будет непросто. И было непросто. Еще и потому, что представителем третьей, голландской стороны оказался молодой, переполненный амбициями амстердамский менеджер Рональд Кляйверс, возненавидевший хитрого и жадного Суходела до электрического разряда, который поражал его при одном огорченном виде должника. Здание Суходел перестроил, но вводить в эксплуатацию не спешил, выторговывая все новые и новые уступки. Меж тем правовых способов "развести" ситуацию не существовало. Даже Второв дважды предлагал списать этот кредит к чертовой матери, чтоб не вонял в балансе. Дошло до того, что при очередных переговорах холеный Кляйверс, заведенный в очередной раз шкодливым Суходелом, запустил в него через стол теннисным мячом и угодил прямехонько в лицо вице-президенту банка "Светоч". В ужасе от совершенного он просительно прижал руки к сердцу. Торжествующе взмыл, в готовности разорвать переговоры, Суходел. - Хороший бросок. - Забелин потер ушибленную щеку. - Правду у нас говорят: двое дерутся, третий не лезь. Может, и в самом деле бросить мне это темное дело? Передеритесь меж собой. - Только не это, Алексей Палыч, - заканючил Суходел. - Не бросайте меня один на один. Видите, до чего буржуин этот дошел. Если отвернетесь, "закажит" он меня. Что ни прикажите - на любыйе убытки пойду. Хотя и так уж, почитай, все отдал. На этот раз согласно кивнул и угрюмый голландец. После этого Забелин из третьей стороны конфликта превратился в общепризнанного мирового судью. Раз десять еще мирил он упершегося, брызжущего пеной Кляйверса и радостно, по-еврейски, с вздыманием рук скандальничающего Суходела. И срослось-таки - каждый получил свое: голландский банк въехал в освободившуюся, перестроенную под него половину, тотчас наглухо заколотив все переходы из другой части здания; Суходел на оставшейся площади быстренько развернул магазин и пивной ресторан; "Светоч" вернул свои пять миллионов плюс два миллиона - проценты; Забелин... тоже заполучил свое.
|