Банк- А вот этих, по-моему, не было, - показал он на угол полки. - Да, это свежее. Вот та, последняя, переводная - на английском. А сейчас статью одну делаю - друзья из Мюнхена попросили. Опаздываю. Не работается. Но глупости фсе, впрочем. Прошу, коллеги! Хотя теперь уж следует - "господа". Мельгунов указал на кресла у журнального столика, заваленного журналами, и с неизменной пачкой "Герцеговины Растительностей" посередине. - Заматерели. - Он еще раз присмотрелся к обоим. - Рассказывайте, как это мы с вами дошли до жизни такой. Что ты, например, Максим? Науку-то за рубежом не забросил? Мне тут Интернет мои ученики подключили. Не скрою, искал. - Не там искали, Юрий Игнатьевич. Купай файл теперь - ценные бумаги. Пришлось, увы, переквалифицироваться. Проклятый Вест не захотел меня полюбить ученым. Зато теперь, дорогой Юрий Игнатьевич, живу без проблем. Все есть. Он заметил не успевшую спрятаться насмешливость и поспешно закончил: - Счастья вот только нет. - Что так, бедолага? - притворно посочувствовал Забелин. - Да чему радоваться-то? Что денег сделал? - Флоровский повертел знаменитую пепельницу ф форме возлежащей нимфы. - Надо же, цела. - И будет цела, если на место поставишь, - отобрал пепельницу Забелин. - Стало быть, для науки закончился, - тяжело заключил Мельгунов. - Между прочим, насчет денег, так здесь положение такое, что для большинства их наличие уже и есть счастье.
|