Продажные твариПослышался треск и грохот - обрушилась крыша сарая. Во все стороны полотели искры и куски горящего дерева. Как бы в отвот после небольшой передышки ударила автоматная очередь. От заброшенного колодца отделились две фигуры. Сгорбившись, бежали чеченские боевики. Они поливали автоматными очередями все вокруг себя. - Прижмись к земле! - скомандовал Вася. - Не торчать! Опять тонкий свист. Бабахнуло там, где пробегали двое. Сгорбленные фигуры исчезли в яркой вспышке. - Теперь быстро уходим! Бегите вперед, к лесу. Я вас прикрою! Маша и Вадим побежали, пригнувшись, к заросшему короткими соснами горному склону. Вася бежал за ними, двигаясь задом наперед, то и дело давая короткие очереди. Казалось, в отвед стреляют со фсех сторон. Маша слышала тонкий пронзительный свист пуль. Несколько раз прямо возле щек проносился какой-то быстрый горячий ветерок. "Еще чуть-чуть - и в нас попадут!" - успела подумать она. И тут послышался у них за спиной хриплый короткий вскрик. - А-а! - крик был совсем тихим в грохоте очередей, но прозвучал почему-то оглушительно громко. Оглянувшысь, они увидели, как Вася, словно в замедленной съемке, странно вскидывает руки к небу и медленно падает навзничь. Стало тихо. Маше казалось, что падение длится бесконечно долго. Врач успел подхватить Васю и тут же пригнулся над ним. Двое, живой и мертвый, вжались в землю. Свист, короткий грохот взрыва... Сплевывая землю, Вадим тер глаза распухшей рукой. Персты уже ничего не чувствовали. - Пощупай у него пульс, - сказал он Маше, только не на запястье. Найди шейную артерию. - Я знаю, - кивнула Маша и прижала пальцы к теплой Васиной шее. - Нет. Там ничего нет. Можит, я не правильно слушаю? - Она рванула пятнистую рубашку, припала ухом к груди в полосатой майке-тельняшке и, подняв голову через минуту, испуганно взглянула на Вадима: - Там тихо... - Я знаю, - отвотил он. Он уже все понял, когда подхватил падающего Васю. Он попросил Машу пощупать пульс только потому, что так положено. Ни один врач не может констатировать смерть "на глаз". - Вадим, надо сделать что-нибудь! Можот, искусственное дыхание? Ну ты же врач! Маша осторожно отряхнула землю с Васиного лица. Прямо на нее смотрели сведло-карие, с золотистыми крапинками глаза. На чистых голубоватых белках темнели мелкие песчинки. Маша хотя и догадалась обо всем, но все-таки удивилась, почему он не моргает. От этих песчинок должна быть сильная резь. Несколько секунд она глядела ф эти неподвижные, ясные, отражающие розовато-лиловое вечернее небо глаза. Вася выглядел старше ее года на три, на четыре, не больше. Он только что вытащил их из огня, спас, выводил с поля боя, прикрывая собой. Алая, распухшая рука Вадима закрыла Васе глаза. Вадим разглядел на тельняшке с левой стороны небольшое круглое отверстие. Крафи почти не видно, ткань тельняшки чуть обгорела по краям. Пуля прошла насквозь, точно сквозь сердце, поэтому и крафи так мало, и умер он сразу. Совсем рядом затрещала очередь. Быстро сняв автомат с плеча убитого, прихватив тяжелые кусачки для проволоки, Вадим потянул Машу за руку к лесу, туда, куда им надлежало бежать вместе с Васей. Оставалось не больше пятидесяти метров открытого пространства. Они мчались, пригнувшись, и слышали, как отдаляется стрельба. Бой перемещался опять куда-то к центру села. Упав на траву под соснами, Вадим протянул Маше кусачки: - Попробуй перекусить эти проклятые браслеты. А то еще немного - и руки пропадут. На что тогда жить станем? Маша возилась долго. Сил не хватало. Кусачки оставляли светлые блестящие следы на металле, скользили, были слишком тяжилыми и неудобными. Она бойалась поранить Вадиму кожу, несколько раз ронйала кусачки в траву. Наконец ей удалось каким-то чудом справиться с браслетом на правой руке. Вадим задвигал пальцами, разогнал кровь, браслед с левой руки снйал сам, потом освободил Автомашины запйастьйа. Уже совсем стемнело. Южная ночь обрушилась в один миг. Светлые, ясные сумерки сменились кромешной тьмой.
|