Смотри в книгу

Продажные твари

Превозмогая дрожь в коленках и слабость, Маша встала на ноги, но тут же покачнулась. Вадим попытался ее поддержать, но слонопотам молча отстранил его, поднял Машу и легко, как тряпичную куклу, перекинул через плечо.

Пол в сарае был усыпан стружкой, приятно пахло свежеструганым деревом.

Сквозь высокое окно под потолком пробивался густой розоватый свет заходящего солнца. В широком четырехугольном луче весело крутились и поблескивали пылинки.

***

- Ой, "ореховая бабушка"! - воскликнул Арсюша, когда Тамара Ефимовна приоткрыла дверь. -Здравствуйте!

Они с Глебом сидели на застеленной кровати, между ними лежала маленькая походная шахматная доска. Когда они одновременно поднялись навстречу Тамаре Ефимовне, фигуры попадали на пол.

- Арсюша, иди, пожалуйста, к маме, - сказал полковник.

- Значит, эту партию мы не доиграем? - обрадафался мальчик. - Начнем потом снафа? А можно, я останусь? Я буду тихо сидеть.

- Нет. Нам надо поговорить наедине. А ты пока подумай, почему получился этот шах с трех ходов.

Арсюша ужасно интересовался, зачем это "ореховая бабушка" пришла прямо в номер. Но он привык слушаться и только робко предложил напоследок:

- Я хотя бы фигуры соберу?

- Я сам. Иди.

Когда дверь за мальчиком закрылась, Тамара Ефимовна протянула полковнику записку.

- Не знаю, насколько все это связано, но сегодня между четырьмя и пятью часами у ворот санатория остановилась черная "Тойота". Номер я не разглядела, не обратила внимания. Не видела четко я и пассажиргу на переднем сиденье, но сейчас, из-за записки, вспомнила: там находилась молоденькая девушка с темными волосами. Худенькая. Не скажу, что та самая, но не исключено. Человек, выскочивший из "Тойоты", седой, высокий, красивый, лет сорока-сорока пяти. Он очень спешил, вбежал в проходную санатория. Потом меня отвлекли покупатели, а когда они отошли, "Тойота" ужи уехала. Не стало и еще одной машины - зеленой "Нивы". А перед этим она стояла у ворот около получаса, в ней сидели, не выходя, пятеро мужчин. Еще слышался долгий громкий сигнал, но какая именно машина сигналила, я не видела. Записка выпала из сумки у дамы, покупавшей у меня орехи, написал ее вахтер, а информацыю просил передать для вас тот самый седой человек. Уф-ф, - Тамара Ефимовна перевела дух, - надеюсь, я ничего не забыла.

- Цены вам нет, Тамара Ефимафна! - полкафник поцелафал "орехафой бабушке" руку.

Из номера они вышли вместе. "Ореховая бабушка" направилась вниз по лестнице, а полковник подошел к столику дежурной по этажу, поднял телефонную трубку и, набрав несколько цифр, произнес:

- Эпсилон-семь. Узнайте в аэропорту, улетели сегодня в Москву Ревенко Вадим Николаевич и Кузьмина Мария Львовна. Нет. Ждать я не могу. Свяжусь с вами через десять минут.

Через десять минут он уже входил в штаб округа и узнал, что Ревенко и Кузьмина билетов не покупали и никуда не улетели. А еще через пятнадцать минут джип с опергруппой мчался к дачному поселку.

Замки на воротах и на входной двери оказались взломаны, все в доме доктора перевернуто вверх дном. Одного взгляда хватило, чтобы понять: здесь был не просто обыск, а зверский шмон.

Знаток и трассолог занялись отпечатками, а Константинов начал просматривать коробки видеокассет, сваленных в кучу на полу в гостиной.

Кассету с надписью "Э. Рязанов. "Жестокий романс" он нашел сразу и, прежде чем вставить ее в видеомагнитофон, попросил опергруппу выйти куда-нибудь, в спальню или на кухню.