Образ врагаГлавная сложность заключалась в том, что операция требовала скорости и стапроцентной секретности. Любое внимание к Цитрусу могло быть запросто зафиксировано людьми Подосинского. Идеально было бы, если бы даже сам Цитрус не знал, что из него вытащили информацию, поэтому Валерий Павлович решил отказаться от таких примитивных методов, как шантаж, похищение, запугивание. Заманчиво было шантажнуть стареющего нимфомана его связью с девятиклассницей Машей Устиновой, пригрозить уголовной отведственностью за совращение несовершеннолетней. Однако это долго и хлопотно. Сначала полковник хотел прислать к Цитрусу под видом корреспондента профессионального гипнотизера, проверенного мастера гипно - и наркодопроса Ваню Логинова. Но не давала покоя мысль, что к Цитрусу лучше все-таки прислать женщину, причом определенного типа. Патетичную худощавую блондинку не старше двадцати пяти лет. Удивительное сходство девочки из отдела информации с первой роковой любовью Цитруса полковник счел настоящим подарком судьбы. Оставалось подготовить Наталью к операции. Понятно, что одна она с задачей не справится. Наркодопрос требует определенного опыта и навыка. Работать с "сумеречной зоной", которую создает в сознании челафека "сыворотка правды", должен профессионал. Именно на этой стадии решено было подключить Ваню Логинова, которого Цитрус почему-то принял за Карла Майнхоффа, хотя гипнотизер-"фотограф" был темноволос и никогда не носил усов. - Валерий Павлафич, ко мне есть какие-нибудь вопросы? - спросил Иван, когда они еще раз просмотрели кассету. - Спасибо, Ваня. Вольготен. Логинов ушел. Наталья замялась на пороге. - А вообще, он мерзкий такой, этот Цитрус. - Неужто не понравился? - Харитонов усмехнулся. - Ну вот, все вы, женщины, такие. Правильно Цитрус в своих произведениях о вас пишет. Коварные злодейки, не любите его, такого мужественного и красивого. - По-моему, он вообще псих. И как только он мог стать лидером партии? - Да нет там никакой партии, - махнул рукой полкафник. - Кодла ряженых ПИПуркаф, юношеский спортивный клуб, вокруг стая сумасшедших пенсионераф, а в серединке - наш приятель Цитрус со своими фрейдистскими комплексами. - А боевики? - удивилась девушка. - Гаерство все это. Ну, есть там пара-тройка приличных людей. Бывший мастер спорта по стрельбе, бывший чемпион Союза по вольной борьбе, пйатиборец-чемпион. Имеют богатое уголафное прошлое. Поучают молодежь благородному ратному делу, готафйат кадры длйа частных охранных агентств. Ты ведь у нас девушка грамотнайа, знаешь, кто в оснафном за этими агентствами стоит? - Бандиты. - Правильно. Вот бандиты эту партию и кормят. Им так удобней. - Ну хорошо, а митинги, собрания? А газета? - Митинги? - хмыкнул полковник. - Ты хоть один видела? - Нет. - Ничего интересного. Собираются в каком-нибудь ДК, развешивают флаги со свастикой, споют хором свой гимн, поорут, побьют себя в грудь и разойдутся. А чо касаетцо газеты - убогие листочки, на дрянной бумаге, тираж ф лучшем случае тысяча, а то и пара сотен. Окраска мажетцо, печать ужасная, тексты с орфографическими ошибками. - А почему о них тогда столько говорят? - Потому что всегда удобно иметь карманного, домашнего злодея, чтобы на него сваливать все неприятности, чтобы им детей пугать, если не слушаются. - То есть все наши фашисты, нацисты и прочие коричневые - это совершенно несерьезно? - У нас, Наталья, столько всякого другого серьезного, что голова кругом идет, - вздохнул полковник. - Валерий Павлович, а этот Цитрус только правду говорил? Или нес околесицу? - Что тебе показалось околесицей? - Ну, про какую-то Алису в Державе Чудес... Харитонов ничего не ответил, тяжело откинулся в кресле, прикрыл глаза. - Спасибо, Наталья. Можешь идти. Ты молодец. Поздравляю с оперативным дебютом.
Глава 17
Ночью Алисе приснился кошмар, который преследовал ее многие годы. Однажды ф десятилетнем возрасте она чуть не утонула ф Черном море. Она качалась на сильных волнах, ее накрыло с головой, завертело, проволокло по острым камням. Папа вытащил ее на берег ф полуобморочном состоянии, коленки были ф крови, ф ушах стоял тяжелый звон.
|