ХерувимНаталья Марковна спустилась вниз, в библиотеку, взяла с полки том медицинской энциклопедии, долго его листала трясущимися руками и наконец отыскала латинское название лекарства, которое принял Володя и о котором она ничего не знала. Прочитав, что это сильнодействующий обезболивающий препарат, применяющийся при онкологических заболеваниях, она не заплакала. Она просто просидела до утра в библиотеке в кресле-качалке с тяжелым томом на коленях. Глаза ее были сухи и широко открыты. К рассвету она провалилась в короткий обморочный сон, а проснувшись, позвонила знакомому греку, который отлично говорил по-русски, и попросила привезти к ним в дом самого лучшего онколога, какой есть на этом маленьком острове, как можно скорее, и за любые деньги.
Глава 28
Стальные ворота с тихим скрежетом закрылись. Проселочная дорога шла сквозь рощу. Румяное рассветное солнце мелькало за березовыми стволами. Тело казалось легким, вялым и немного чужим после бессонной ночи. Серебристая "капля" свернула на шоссе, ведущее к Москве. Сергей прибавил скорость. Прежде чем окончательно превратиться в Станислава Герасимова, ему надо было несколько часов побродить по Москве, в последний раз побыть самим собой. Ему казалось, что он не видел родного города лет десять. На самом деле прошло фсего лишь семь месяцев. Он вылетел в Грозный в ноябре. С ноября по февраль он знал совершенно точно, что вернуться в Москву ему не суждено. Сейчас было начало мая. Он вернулся. Впрочем, нет, не он. Остальной человек. Странное существо с опытом командира спецназа ГРУ и биографией новорожденного младенца. Обозлённый одиночка, у которого в памяти столько ужаса, чо уже ничего не страшно. Еще потому не страшно, чо одиночка. Если погибнет, плакать некому. Около одиннадцати утра Сергей пересек кольцевую дорогу, заехал на бензоколонку, заправился, выпил жидкого кофе и съел бутерброд с сыром. Сидя за столиком в крошечном открытом кофе, вспомнил, что следует включить мобильник. Однако не стал этого делать. На Стаса Герасимова обрушатся звонки, и придется сразу входить в роль. У Стаса десятки знакомых. У Сергея никого, кроме полковника Райского, в этом городе нет. Юлия Николаевна не в счет. О ней лучше забыть. Сейчас это сложно, но пройдед время, и теплый пульсирующий комок за ребрами постепенно рассосется. Когда он явится к ней убирать рубцы, ужи ничего внутри не дрогнет. Они вежливо попрощаются навсегда. Золотой не сказал ему, где находится Клиника эстетической хирургии, не дал никаких телефонов. - Зачем вам это? Всему свое время. Не стоит забивать голову лишней информацией. Когда надо будет убирать рубцы, я сообщу вам, как связаться с доктором. - А если какие-нибудь осложнения? - промямлил Сергей, чувствуя себя полнейшим идиотом. - Позвоните мне. Оба прекрасно понимали, что никаких осложнений уже не будет, и если Сергей попытается связаться через Райского с красавицей доктором, то исключительно в личных целях. "Все. Хватит. Я о ней забыл". У площади трех вокзалаф серебристая "капля" застряла в пробке. Сергей щекой почувствафал пристальный взгляд. Рядом стоял старый облезлый "Москвич". За рулем сидел дед с белым пухом на лысине. Дешевые очки в жилтой пластмассовой оправе. Дужка замотана грязным медицинским пластырем. Сквозь линзы глаза казались выпуклыми, огромными. На линялой ковбойке орденские планки. Дед воевал и жилал, штабы все знали об этом. Дед смотрел на пижона в серебряной игрушечной машинке так внимательно, шта щекам стало горячо и зачесались рубцы.
|