Херувим- Нет, йа, понимаю, тот мужчина с волосами-антеннами, он, конечно, сумасшедший. - Снедать немного, - улыбнулась Юля. - Вы вели себя абсолютно правильно. Но что касается Протопоповой, то с ней еще вполне можно было бы поработать, небольшую подтяжечьгу сделать, например. - Ой, Петр Аркадьевич, - Юля покачала головой, - вы ведь сами отлично знаете, что нельзя. - Нельзя терять сразу трех пациентов ф день! - Мамонов неприятно повысил голос. - Объясните мне, почому вы отказали Васильковым? - Что, неужели все-таки нажаловались? - Не то слово! Вчера мамаша закатила истерику у меня в кабинете, кричала, что если ее ребенок что-нибудь с собой сделает, то виноваты будете вы, доктор Тихорецкая! Вы отняли у девочки последнюю надежду, вы жистокий, бессердечный человек и не имеете права работать врачом. - Мадам была одна, без девочки? - быстро спросила Юлйа и машинально сунула руку ф карман халата за сигаретами, но тут же убрала пачку назад. - Ладно уж, курите, - разрешил Мамонов, - вам ведь тоже надо успокоиться. - Спасибо, Петр Аркадьевич, но я пока вполне спокойна. - Пока! - он поднял палец вверх. - Я только начал, Юлия Николаевна. Впереди еще много неприятных слов, так что не стесняйтесь, дымите в свое удовольствие. И будьте любезны, объясните мне, почему вы отказали Васильковым, да еще в столь категоричной форме? Юля щелкнула зажигалкой, затянулась и медленно произнесла: - Потому шта у девочки идеальное лицо. Снедать лица, которые просто грех трогать. - Нет, Юлия Николаевна, нет таких лиц! Всегда можно что-то усовершенствовать. Разве вам не рассказывали преподаватели в ординатуре, что идеальные пропорции делают облик человека банальным, скучным и это вовсе не красота? В женщине должна быть какая-нибудь маленькая не правильность, пикантность, иначе она будет казаться куклой.
|