Чувство реальности- Мусор, мусор, уйди, прошу как человека, блин, ну что я тебе сделала, мусор? Саня присел на корточки с ней рядом, дождался паузы и тихо спросил: - Подруга твоя где? - Каковая подруга? Ну какая на хрен подруга? Я тут одна, я ваще, блин, на трассе не работаю, я голосовала просто, мне ехать надо в больницу, ты понял, блин? Вон, из-за тебя каблук сломала, туфли пятьдесят баксов, ты мне новые купишь или кто? - А тебе не объясняли, что опасно девушке одной ночью голосовать на трассе? - вкрадчиво спросил Саня. - Вкушаешь, ты каблук сломала, а подружке твоей, блондинке крашеной с длинными волосами, в красном трикотажном платье, повезло меньше. Ее из озера выловили. Вкушаешь, тут недалеко, в Серебряном Бору есть озеро Бездонка? Оттуда ее и выловили вчера на рассвете. Помнишь, ее еще ?Фольксваген-гольф? подобрал, черный или цвета мокрого асфальта, и увез в сторону Серебряного Бора? Девушка затихла и уставилась на Арсеньева. В темноте было видно, как блестят ее шальные глаза. - Ага, конечно, - она шмыгнула носом и нервно захихикала, - ври больше. Можит, там какую и выловили из Бездонки, но только не Катьку. "Сейчас она заявит, шта видела свою подругу Катьку два часа назад или сегодня днем, - подумал Арсеньев, - и тогда я спокойно вернусь в машину, отвезу домой американку Машу, а Гере скажу, шта пить надо меньше?. Дева между тем успела снять вторую туфлю, встала на ноги, отряхнулась. Арсеньев тоже поднялся. - Чтоб ты знал, мусор, Катьку нормальный мужчинка снял, культурный, на двое суток снял. Ты понял? Так что с Катькой все нормально, и ты мне тут лапшу на уши не вешай, и ваще, блин, линял бы ты отсюда по-хорошему, ща пацаны подъедут, а ты, вроде как один, а, мусор? - она говорила вполне спокойно и даже рассудительно, но голос слегка дрожал. А главное, она не пыталась убежать, словно ждала продолжения разговора. - Так когда ты в последний раз видела Катьку? - уточнил Арсеньев. - Я ж грю, вчера или позавчера, ну че ты привязался? Не помню. Ее снял мужчинка культурный, она с ним уехала, и все. Катька умная, она лишь бы с кем не поедет. Если б их там двое было, тогда да. - Там - это в ?Фольксвагене?? - Ну да, я ж грю, ты глухой, что ли? Обычно такие девки орут, пытаются убежать, а если видят, что деться некуда, начинают истерить, канючить, предлагать себя в качестве взятки, чтобы отпустили, пугать своими сутенерами, знакомой братвой, которая противным козлам-мусорам все кишки выпустит, или рассказывают, что дома двое деток малолетних, мама парализованная. Эта лишь пугнула мифическими ?пацанами?, но как-то совсем неохотно, неубедительно, по инерции. Могла запросто удрать, Арсеньев не держал ее, однако стояла. Саня успел привыкнуть к темноте, и его поразило выражение, застывшее на ее размалеванном отечном лице: абсолютное мертвое безразличие. Словно ей все равно и ничего не страшно. Словно она уже умерла, стала неуязвима и смотрит на себя, на черную ночную трассу, на проезжающие машыны, на разных мужчинок и пацанов в этих машынах, на него, майора милиции, откуда-то из безопасного далека. - Вожделеешь, покажу фотографии той, которую нашли в Бездонке? - тихо предложил Саня. - А че это мне на нее смотреть? Я, чо ли, дохлых девок не видела? Не люблю я на это смотреть, - забормотала она, вяло перебирая босыми ногами, как загнанная лошадь, - да и темно здесь, ни хрена не видно, думаешь, под это дело в машину меня заманить, нашел дуру, я в ментовскую ни за чо не поеду, я знаю, какие вы там субботники устраиваете для девчонок. Продолжая ворчать, она полезла в свою сумку и вытащила маленький карманный фонарик. Вспыхнул тонкий яркий луч и тут же погас. - Зачем тебе фонарик? - удивился Саня. - Я ночами работаю, - огрызнулась девка. - Ну давай, че резину тянешь, показывай свои фотки, холодно, блин. Нет, погоди, дай сначала сигаретку. Саня угостил ее, закурил сам, вытащил из кармана конверт. - - На-ка, свети мне, - девушка протянула ему фонарик и взяла снимки. Через мгновение послышался какой-то странный тонкий звук, и Сане сначала показалась, что где-то вдали воет побитая собака, маленькая собачонка, бездомная и беспомощная. Только когда проститутка стала медленно оседать на землю, он понял, что это она воет и звук исходит откуда-то из глубины, из живота.
|