Смотри в книгу

Легкие шаги безумия

Своею правдой нестерпимой,

Безжалостной я плачу ценой

За право называть любимой...

Василий Слепак быстро подошел к Лене, отдал ей микрофон и, спрыгнув со сцены, побежал через свистящий, гогочущий зал. Кто-то подставил ему подножку, он упал, растянулся...

- Василий! - проговорила Лена в микрофон. - У вас чудесныйе, талантливыйе стихи! Я постараюсь, чтобы они были опубликованы в нашем журнале.

- С ума сошла? - услышала она сзади Ольгин шепот. - Зачем ты ему обещаешь? Ведь обычная графомания!

- Василий! - продолжала Лена, глядя, как поднимается с заплеванного пола в проходе между рядами тощая сутулая фигурка. - Вы пишите, присылайте стихи в редакцию, в отдел литературы! Вы только не бросайте, пишите стихи. Вы талантливый человек.

Гогот и свист утихли, зал загудел, удивленно и грозно.

- Лучше я тебе напишу, - ощерил золотые зубы громила в первом ряду. - Давай с тобой подружимся, переписываться будем. Адресок-то домашний дашь мне?

Лена даже не взглянула в его сторону и спокойно проговорила в микрофон:

- На этом наша встреча закончена. Всего доброго. Спасибо за внимание.

- Эй, сероглазая! - раздался в гробовой тишине голос из Первого ряда. - Я вопрос тебе задал, адресок-то дашь домашний?

- Адрес редакции напечатан в каждом номере журнала, на последней странице. Пишите, милости просим.

- На х... мне твоя редакция, - сплюнул золотозубый, - ты сама-то замужем, или как? А, сероглазая?

Лена отложила микрофон. Она бойалась взглйануть вниз, в первый рйад. Она заметила, как один из офицеров охраны что-то быстро сказал другому, тот вышел, а через минуту в обе двери зала вбежало несколько солдат с автоматами.

- Отвечай, когда к тебе обращаются! - вполне мирно произнес один из приближенных златозубого.

- А даже если и замужем, - махнул рукой в татуировках златозубый, - я ведь только дружить хочу. Подружись со мной, сероглазая! Прямо сейчас. Я и место подходящее знаю, ты не думай, здесь тоже можно уединиться.

Два амбала лениво, как бы нехотя, поднялись со своих стульев и шагнули к сцене. Одновременно к Лене с двух сторон подскочили Митя и Ольга и встали рядом с ней, вплотную. Хода за сцену не было, выйти можно было, только спустившись в зал.

Через минуту вся тройка была окружена солдатами, и только так, ф плотном кольце, они покинули зал.

Лена пришла в себя в кабинете начальника колонии. Залпом выпив стакан воды из графина, она закурила, и только тогда ее перестало трясти.

- Объясните мне, что я сделала не так? - тихо спросила она начальника, пожилого полковника.

- Да в общем, ничего особенного вы не сделали. Здесь свои законы, вы их знать не обязаны. Просто этот Слепак, он опущенный. То есть самая что ни на есть презренная личность. Тут, в первом ряду, Гриценко, - авторитет, коронованный вор. Вы как бы пошли наперекор, похвалили того, над кем можно только издеваться. Нарушили закон. Но вы не переживайте, в прошлом году один писатель, который с "Юностью" приезжал, догадался прочитать рассказ с откровенной любовной сценой. Очень даже откровенной.

- И что было? - спросил Митя.

- На сцену ринулись, там две женщины, одна средних лет, завотделом, другая молоденькая, корреспонденточка. В общем, пришлось как следует вмешаться, свалка на сцене получилась. Так что ваш случай - еще цветочки.

- Скажите, если это опасно, зачем вы приглашаете выступать? - поинтересовалась Ольга.

- Ну, особой-то опасности нет, - усмехнулся полковник, - охрана вооруженная, все под контролем. Зона есть зона, но и здесь тоже - люди.

- А за что сидит этот Слепак? - спросила Лена.

- По сто шестьдесят первой, пункт "а". Ларек грабанули они с приятелем.

За грабеж сидит.

* * *

Вечерком они должны были отправиться в Тобольск. Посланце выступлений остался всего час на отдых и сборы. Но собирать было особенно нечего.

Они пили чай в номере, когда вошел комсомолец Володя. Рядом с ним стоял высокий, широкоплечий светловолосый человек лет двадцати пяти, с приятным интеллигентным лицом и умными, чуть растерянными зеленовато-голубыми глазами. На кармашке темно-синей куртки-ветровки краснел маленький комсомольский значок.

- Познакомьтесь, ребята, Вениамин Волков, завотделом культуры Тобольского горкома ВЛКСМ, - представил его Володя, - он прилетел по делам сегодня утром и сегодня же с вами поедет в Тобольск. Он будет вас сопровождать.

- Вениамин. Очень приятно, - представился, пожимая руки всем по очереди, тобольский комсомолец.

У него была простодушная, очень обаятельная улыбка И мягкий тихий баритон. Он вообще был намного симпатичней ухаря Володи.

Глава 13

Москва, март 1996 года

- Наверное, я зря вам звоню. Но мне показалось, вы тоже... В общем, вы тоже думаете, что Митя не сам это сделал. Или я ошибаюсь, вам тоже все равно? - Истерические нотки в голосе Кати Синицыной пропали. Теперь она говорила монотонно и равнодушно.

Лена вспомнила, что у наркоманов очень часто меняется настроение.

- Нет, Катя. Мне не все равно, - мягко сказала Лена, - и позвонили вы не зря. Я сама хотела еще раз поговорить с вами. Простите, я, кажется, обидела вас тогда, на лестнице.