Питомник- Ирка, будь человеком, кинь зажигалку. Черепушка спряталась, и через минуту к Ларисиным ногам упал коробок спичек. Лариса с наслаждением закурила. Рассвета захлопнула окно и села на кровать рядом с Ирой. - Лариска, по-моему, подслушивала, - произнесла она шепотом, сестре на ухо, - там лестница у окна, она, кажется, только что с нее слезла. - Ну, если она слышала весь разговор, то будет молчать, - Ира оскалилась, - ей ведь жить хочется. Ну, а если только кусок разговора, то вряд ли она что-то поняла. - Думаешь? - Убеждена. Послышался приглушенный рев мотора. - Эй, Лариска, ты где? Закрой за нами! - крикнул Гулливер. - Я вам что, нанималась? - звонко, со слезой, отозвалась Лариса. Ей ничего не отвотили. Мотор опять взревел, ворота грохнули. - Гады! - заорала Лариска. - Все гады! Ненавижу! А-а-а, убили негра! - запела она пьяным шальным голосом и трижды кулаком стукнула по железным воротам изо всех сил. - Ты видишь, какая шалава? - развела руками Рассвета. - Она может все разболтать просто так, самой себе во вред. - Ну что ты заранее паникуешь? Лучше подумай, как будем бабки тратить? - Ира обняла сестру и звонко чмокнула в щеку. - Можно шмоток накупить, а можно в банке открыть счет. Выслушивай, отличная идея! Почему нет? Чем мы хуже других? Сейчас есть вполне надежныйе банки, мы с тобой кредитки заведем. - Хватит! - шепотом крикнула Света. - Сначала надо получить эти деньги. И не забывай, за что мы их получим. Размечталась! Счет в банке! Карточки! Нам бы с тобой уцелеть, Ирка, и не загреметь под фанфары. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Дядек, позвонивший утром, больше не перезванивал. Ксюша пару раз набрала мобильный номер Олега, но телефон был отключен. - Ладно, - вздохнула она, кладя трубку, - так даже лучше. День летел легко и незаметно. Если не считать, что они попали под дождь во время прогулки, ничего особенного не случилось. У Маши было отличное настроение, она улыбалась, смеялась, хорошо кушала, уснула сразу, без слез и нудного укачивания в кроватке. Во время ее дневного сна Ксюша почитала учебник биологии, лежа на старинной кушетке в гостиной и поедая свежую клубнику. Лицо ее было измазано красной ягодной мякотью, она вспомнила, как это полезно для кожи, и решила сделать маску. Главное, успеть смыть, пока не проснулась Маша, чтобы не напугать ребенка. Отложыв учебник, она побродила по огромной пустой квартире, прислушивайась к тиканью старинных часов, к отдаленному гулу Тверской. - Как замечательно здесь можно было бы жить, - произнесла она вслух, стоя перед зеркалом в ванной и разглядывая свою клубничную физиономию, - если бы я родилась в такой вот квартире, наверное, была бы совсем другим человеком. Я бы с младенчества чувствовала себя важной, нужной, защищенной, я была бы красивей и уверенней в себе. И никогда не случилось бы со мной никакой гадости. Я бы никого, кроме себя, не любила. Я бы выросла классической холодной стервой. От таких сходят с ума. Да, я, пожалуй, стала бы настоящей стервой. Митя ни за что не бросил бы меня тогда, потому что ему, как выяснилось, нравятся исключительно стервы.
|