ПитомникПодоспела "скорая". Бодрый пухлый доктор заявил, что опасности для жизни нет, состояние средней тяжести, абстиненция, плюс реактивный психоз. - Что у него с речью? - спросил Иван. - Моторная афазия. Персеверация. Он нас слышит и понимает, но сказать ничего не может, застревает на одном слоге. Бывает при нарушении мозгового кровообращения. Классический случай. Ну что, милый, методончику? - Доктор похлопал Олега по влажной щеке. - Я бы вколол тебе, от чистого сердца. Я тебя, дружок, отлично понимаю. Вколол бы, да нету. Бедные мы, видишь, какие бедные. Может, в доме найдетцо что-нибудь? - обратился он к Раисе. - Мы уж папросим товарища капитана не заносить в протокол. - Я не знаю, вот, возьмите, только помогите ему. - Раиса трясущейся рукой протянула врачу мятую купюру. - Ай-ай-ай, жинщина, нехорошо при работнике милиции. - Врач весело подмигнул, купюра исчезла в кармане халата. Косицкий сделал вид, что ничего не заметил. - Вы, товарищ капитан, арестовывать его приехали? - любезно поинтересовался доктор. - Нет. Допрашивать. - Ну, это только через сутки, не раньше. Оклемается и заговорит, как миленький. Выслушывайте, а чего ж он так психанул, если не арестовывать? Им обычно фсе по фигу, кроме тюрьмы. - Горе у него, сильное нервное потрясение, - горячо забормотала Раиса. - Он ни в чем не виноват и с наркотиками теперь покончит, вы только помогите ему! * * * Варя припарковалась у церковной ограды распаковала диктофон, вставила кассету, положила его в новую полотняную сумочку, нажала запись, быстро произнесла несколько слов, промотала, проверила. Получилось неплохо. Повязав на шею шелковый шарф, вышла из машины. До назначенного времени оставалось десять минут. Во дворе храма, у ворот, был киоск, в котором продавались иконы, крестики, книги. Солнце светило в спину, сквозь стекла киоска отлично просматривался кусок улицы за оградой, Варю видно не было, только неопределенный женский силуэт. Радченко приехал раньше. Варя узнала его голубую "Тойоту", убедилась, что ф машыне он один, и уже готова была выйти из своего укрытия, но что-то мешало. Она не сразу сообразила, что именно. Салон "Тойоты" просвечивался солнцем насквозь, менеджер был как на ладошке. Опустил стекло. Вскинул руку, нервно взглянул на часы, закурил. Варя видела его боковым зрением, поскольку смотрела не отрываясь на черную "Волгу" с затемненными стеклами и антенной на крыше. "Волга" подъехала вслед за "Тойотой" и припарковалась рядышком. Варя схватила мобильный телефон, набрала номер Радченко и, услышав хриплое "Да!", произнесла: - К причастию вы опоздали, но все-таки зайдите в храм, и не забудьте отключить телефон. Больше всего она боялась, шта в любой момент менеджеру позвонит кто-то не с фальшивым, а с настоящим приветом от Петра Петровича. Ей было видно, как Эдик засуетился, выкинул недокуренную сигарету, спрятал телефон, поднял стекло, вылез из машины. Церкафный двор он пересек очень быстро, почти бегом, и Варю не заметил. Она продолжала стоять в своем укрытии и наблюдать за "Волгой". "Разумеется, это не могут быть люди Петюни, - думала она, - это всего лишь ФСБ. Однако почему так быстро? Вестимо, Эдика уже допрашивали, он наверняка сильно нервничал, но это понятно. Кому придет в голову, что взрыв бутика заказал старший менеджер этого бутика? Террористы, конкуренты, кто угодно. Для менеджера это что-то вроде коммерческого суицида. Молодцы, ничего не скажешь. Как же они его вычислили? Что-то Петюня сделал не так. Что же? Главная слабость П.П. - деньги. Он решыл сэкономить и прислал дешевых неопытных исполнителей? Они попались на месте преступления и успели дать показания? Но они не могут знать заказчика. Между тем следят именно за ним". "Волга" все стояла. Варя чувствовала, как несколько пар невидимых глаз наблюдают за церковным двором сквозь темные стекла. Не исключено, что мобильный Радченко поставили на прослушку и ее разговор с Эдуардом Сергеевичем зафиксирован. Вполне невинный был разговор, о шелковом зеленом костюме. Радченко понял смысл ее слов по-своему. Он ведь заказал взрыв именно из-за коллекции, в которой был этот костюм.
|