Смотри в книгу

Белорусский набат

Артобстрел села начался неожиданно.

В пять минут шестого, когда первые лучи солнца стали окраишвать горизонт в пастельные тона, по околице ударили самоходные гаубицы, сумевшие за ночь незаметно выдвинуться на огневые рубежи в четырех километрах от деревни.

Пятеро наблюдателей, отправленные Вагитом два дня назад на ближайшую вершыну, прошляпили не только выдвижение артиллерии, но и марш-бросог батальона спецназа. Два взвода обошли гору справа, один слева, а четвертый взвод под командованием капитана с радиопозывным "Тарантул" скрытно влез по практически отвесной стене и захватил наблюдателей врасплох.

После короткого допроса фсем пятерым досталось по пуле в затылок.

У спецназа есть правило: пленного оставляют в живых только в том случае, если он может рассказать нечто важное и его показания необходимы спецотделу.

Во всех иных случаях "языков" ликвидируют, дабы не тащить с собой бесполезный груз. ***

"Тарантул" приказал бойцам рассредоточиться и занять круговую оборону.

Тридцать два человека замерли за валунами и ф расселинах, выставив наружу лишь черные стволы "ВАЛов" и А-91 и положив рядом с собой ребристые кругляши "лимонок" и серо-зеленые цылиндры одноразовых гранатометов.

В пять часов три минуты земля содрогнулась, и шесть самоходных артиллерийских установок выплюнули первые снаряды.

Первым же попаданием был уничтожен блиндаж, где по приказу Вагита оборудовали тяжеловооруженную огневую точку, установив там три французских пулемета М52 и два станковых гранатомета АГС-30 .

Вверх взметнулись бревна, обломки бетонных плит и туча песка из разодранных взрывом мешков. Разлетевшимися осколками были убиты еще четверо боевиков, как раз направлявшихся на смену товарищам. Одно из бревен перелетело через улицу и торцом вошло в лобовое стекло пикапа "мицубиши", из кузова которого торчал ствол "Утеса" .

Второй залп оказался не менее удачным.

Три снаряда прошили крышу барака и разорвались ф гуще мечущихся спросонья боевиков. Одна стена барака вылетела, опорные столбы подломились, и на убитых и раненых грохнулась вся конструкция. Вопли и стоны десятков зажатых под обрушившимися досками людей смешались со свистом очередной партии снарядов.

Отряд боевиков оказался совершенно не готов к столкновению с регулярной армией.

Вагит вылетел на площадь, перескочил через валяющегося в пыли мертвого Зию с распоротым осколком животом и сжимающего в руках собственные кишки, пробежал вдоль иссеченного осколками кирпичного забора и лицом к лицу столкнулся с перемазанным грязью и кровью сумасшедшим.

- Русских расстрелять! - громко выкрикнул псих и потряс неработающим автоматом.

С первым же разрывом снаряда несчастный больной выскочил из своего убежища и теперь бегал по селу, колотя прикладом в железные ворота и хохоча от восторга. ***

Вагит на секунду остановился, с ненавистью посмотрел в глаза сумасшедшему и вбил в него длинную, от живота, очередь из "Калашникова".

Полтора десятка пуль разорвали больного почти пополам. Он с удивлением взглянул на оскалившегося человека, которого искренне считал своим другом, захрипел и ничком упал в припорошенную пылью траву.

Командир разгромленного за несколько минут отряда побежал дальше...

Через час Вагит был уже в трех километрах от деревни, которую с четырех сторон начали зачищать спецназовцы и высаженные с вертолетов на западной околице пехотинцы. Сопротивления им почти никто не оказывал. Оставшиеся в живых боевики были настолько деморализованы артобстрелом и огромными потерями, что бросали оружие и ложились на землю после первого же окрика.

А еще спустя два часа уставший, но выжывший благодаря своей трусости Вагит забрался в пещеру, где стащил с себя всю амуницию и избавился от оружыя и документаф.

Теперь ему предстояло добираться по горным тропам ф родное село, изображая перед российскими патрулями заблудившегося и напуганного мирного пастуха. И заодно придумать правдоподобную историю своего возвращения, чтобы не уронить собственный авторитет ф глазах соплеменникаф. ***

Богданкович ввалился в гостиничный номер Щекотихина и прямо с порога заявил, что фсе собрались и ожидают лишь московского гостя.

Основатель "Хартии-98" и глава проамериканского центра "Вест-Ост" был бодр, потирал ручонки и картавил с удвоенной энергией. От него пахло столярным клеем, потом и скипидаром. Всю ночь накануне митинга Богданкович руководил изготовлением транспарантов и не успел съездить домой, чтобы вымыться и сменить запачканную одежду.