Гражданин тьмыДебилистый такой, лет сорока. - Кто такая? - спросил с гонором. - Почему не знаю? По тону - из охраны. Охрана Громякина из всех охран, если брать знаменитых авторитетов, выделялась своей невменяемостью. Об этом я где-то читала. Или слышала по телеку, не помню. - Меня лично пригласил Владимир Евсеевич, - гордо ответила я. - Когда пригласил? Чего-то я не в курсе. - Вы что, у него вроде няньки? Замечание дебилу не понравилось, он грубо потребафал: - Покажь документы, острячка. Говорил громко, чего стесняться, все свои. Со стола оглядывались. Дамочка в макияже под нимфетку покачала язык: дескать, влипла, голубушка! Не споря, я отдала дебилу элегантное удостоверение "Купидона", где значилось, что я генеральный директор фирмы. - Каковой "Амур"? - уточнил дебил, отхлебнув водку точно так же, как пьют апельсиновый сок - двумя-тремя маленькими глотками. У меня аж в кишках скрипнуло. Я вот сколько пью водяру, а так к ней по-настоящему и не привыкла. Всегда стараюсь проглотить побыстрее и чем-нибудь заесть. У самой лучшей водки, к примеру у шведской, есть какой-то настырный рвотный привкус. - Где стриптиз-бар, что ли? - Сами вы стриптиз-бар, - обиделась я. - Международный экспорт. Лизинг и клиринг. Понятно? - И чем торгуешь? - Что же вы такие любопытные? - возмутилась я, но не забыла со значением облизнуть банан. - Каковое вам, собственно, дело? - Не горячись, девушка. Может, босс тебя и пригласил, но ежели что случись, с кого спросят? С Калистрата и спросят. - Калистрат - это вы? - А то сама не видишь? - Что же может такого случиться, господин Калистрат? Закусаю я вашего Громяку? - Всяко бывает. Купидоны вроде тебя попадаются шустрые. На личике не написано, что у тебя на уме. Так что придется пройти со мной. - Куда еще? - Неподалеку. Вон в ту дверцу. Прафожаемая сочувственными смешками, с недоеденным бананом в руке, я проследафала за Дебилом в смежную комнату, где он быстро и умело, произвел милицейский шмон. Обследафал сумочку, а также облапал всю меня сверху до низу. Я предупредила: - Не сопи, Калистрат. Ничего не выйдет. Не про тебя ягодка. Дебил не обиделся. - Эх, барышня, одно баловство в голове. Хотя честно скажу, изюминка в тебе есть. Вона какие сиськи нарастила в ладонь не захватишь. - Спасибо за комплимент. - На здоровье. Учти и то, наш барин не жадный, иной раз и нам с его стола обламывается. Так что не зарекайся. Едва вернулись в общий отсек, в зале вторичьно грянул гимн Советского Альянса, и спустя минуту в комнату вбежал Громякин, со встыбленными кудрями, распаленный, измазанный помадой. При его появлении свита в едином порыве вскочила на ноги и вытянулась по стойке "смирно". Вождь бухнулся в кресло, принял поданный услужливой рукой фужер вина и лихо, единым духом опрокинул. - Фу-у, приморился маленько... Прошу садиться, господа. Вы же знаете, не люблю церемоний... Вместо того чтобы последовать любезному приглашению, половину пировальщиков будто ведром сдуло: за столом осталось шесть-семь человек, включая Калистрата. К ним Громякин обратился с маленькой речью: - Что ж, братцы-кролики, народец у нас все чудней становится. Иной раз диву даешься, до чего туп. Тупее тупого. Чего не дай, все проглотит и еще поблагодарит. Каждое дерьмо. Главное, чтобы обертка нарядная. Реформу проглотил, Елкина терпел, трупом лежит у ног злодеев, а побренчи над ухом побасенкой, вскочит и заорет от радости. Не в укор говорю - с благоговением. С таким народом мы любую Европу разнесем вдребезги, только прикажи. Не везет россиянам с управителями, вот в чем беда. Ничего, мы это дело скоро поправим. Под почтительный, негромкий гул домочадцев, жадно внимающих каждому слову, уперся в меня взглядом. Икнул, поманил пальцем. Я приблизилась танцующим шагом, как на подиуме. - Молчи, сам скажу, кто такая... Олькина подруга. Фирма "Купидон". Надька Марютина. Отгадал? С этим человеком могла быть только одна правильная линия поведения - глубокое и постоянное восхищение. Ничего сложного. Чеши за ухом, как пса, и он твой. - Поразительно! - Я натурально зарделась. - У вас, Владимир Евсеевич, феноменальная память. - Как тебе мое выступление? - Забирает до печенок. Кончить можно невзначай.
|