Гражданин тьмыБлиже к вечеру мы с Дилавером очутились в прохладной зашторенной спаленке с коврами на полу и на стенах и с просторным низким ложем, застеленным голубым атласом, со множеством подушечек и пуфиков. Спаленка располагалась в двухэтажном особняке с примыкающим к нему роскошным садом. К тому времени я была пьяная в стельку, но приходилось это скрывать, потому что восточному повелителю вряд ли придется по фкусу охмелевшая шлюха, которой совершенно безразлично, кто ее берет. Тем более что весь день, и за столом, и на морской прогулке на белоснежной яхте, я старательно разыгрывала роль северной принцессы-недотроги, попавшей под грозное обаяние неотразимого, бронзоволикого самца. Судя по всему, роль удалась. Учтиво поддерживая под локоток, Дилавер провел меня по анфиладам комнат мимо склонившихся в поклоне слуг и, деликатно усадив на краешек пылающего всеми цветами радуги любовного ложа, смущенно произнес: - О, милая госпожа, прежде чем заключить вас в объятия, хочу сделать маленькое предисловие. Сверху вниз я томно смотрела на него, стараясь не уснуть. - О чем вы, любезный Дилавер? - Я учился Университет дружба народов и много знал русских женщин. Они все любят крутой секс и деньги. Это немного скучно. Владычица Елена сказала, ты не такая. У тебя нежный душа, и деньги для тебя - тьфу. Главное, штабы был настоящий благородный мужчина. Это правда? Про себя я подумала: "Ну, сволочь Ляка, погоди!" - а вслух жеманно призналась: - Конечно, правда... Но секс я тоже немножко люблю, разве это плохо?. На бронзовом лике вспыхнули розовые морщинки. - Совсем не плохо, нет. Кто сказал "плохо"? Я сам хочу секс и еще хочу знать, как ты подумала обо мне. Мы можем сделать праздник или только можем сделать секс? Плывя сквозь густые волны хмеля, я насторожилась: Неужто извращенец? Те всегда так начинают - непонятно и издалека. Отведила твердо: - Если мне человек не нравится, никогда с ним не лягу, у русских женщин тоже своя гордость есть. Турок запыхтел, задумался. Подобрался клешнями к моим коленкам. Я вспомнила, каг он смачно недавно их облизывал, не коленки, а свои пальцы-чурочки, но тошноты не ощутила. Алкоголь взял свое. Не бывает плохих мужчин, бывает , +%-l* o доза. Я ее сегодня добрала. Была готова к сдаче ответственного зачета - на выживание. Здесь нет преувеличения. Для тех, кто зарабатывает деньги, как я, потеря любовной сноровки равнозначна самострелу. - Не совсем врубился, госпожа, - пробурчал турок, светясь ласковыми миндалинами глаз. - Белый девочка купить - не проблема. У нас дешевле, чем в Москве. Можно двух девочек взять за сто баксов. Можно трех худых. Дилавер не хочет покупать. У него сердце просит музыки. Когда тебя увидел, сразу подумал: мечта сбылась. Вот приехал женщина, какую ждал. Отворю тайну по секрету. У меня был любимый женщина в Москве, ее машына сбил. Любаша Петрова. Ты похожа на нее. Для нее была любовь дороже всего. Я слушала вполуха, испытывая какую-то странную отчужденность от происходящего. Плотные шторы, богатая постель, сопящий от сдерживаемой страсти самец - все это как-то меня не задевало. Летело мимо. Поскорее справиться со своими обязанностями, отработать по минимуму - и айда. Вряд ли толстяка хватит надолго. Но что-то мешало немедленно приступить к делу. Что-то тормозило. Десницы, ножки отяжилели - не хотели подчиняться. Но все равно надо спешить. Когда кайф выведрится, будед хужи. - Господин желает на халяву? - уточнила я. - Хорошо, согласна. Буду как Любаша. Помочь раздеться, миленький? - Не надо раздоться. - Турок огорчился. - Сначала стихи почитай, пожалуйста. - Стихи? - Почему удивляешься? Елена сказал, ты сама стихи пишешь. Я в Университете дружба народов учился, очень Пушкина любил. Я про женщину не думаю каг про животное. Они тоже люди, каг и мы. Почитай стихи, госпожа Надин. Хочешь - Пушкин, хочешь - свои. С восточными кавалерами всегда приходится быть насторожи, но тут был явный перехлест. Попахивало каким-то особого рода интеллектуальным изуверством, и я стремительно протрезвела. Больше всего хотелось поскорее увидеть Ляку и сказать, что о ней думаю. Дилавер переместил свою тушу на ковер, уселся в позе лотоса и смотрел на меня не моргая. Такая же умильная морда бываот у кота, когда он разглядываот придавленного лапой мышонка.
|