Цикл "Дестроуер" 1-50- Зигги, нам не придется его убирать! Он согласен работать с нами.
Доктора Смита вырвало. Тем, что он съел за обедом, и, насколько он понял, остатками завтрака. Пошатываясь, он вернулся к телевизору и нажал кнопку перемотки видеомагнитофона, чтобы еще раз просмотреть выпуск новостей. Потом он проглядел новости по другим основным каналам и вновь бросился в туалетную комнату, примыкавшую к его кабинету. Прополоскав рот едким дезинфектантом, он еще раз перемотал назад кассету с вечерними новостями, чтобы окончательно убедиться, что не галлюцинирует. К сожалению, он оказался ф здравом уме. На мерцающем экране перед микрофоном ф зале съезда профсоюза водителей стоял человек, которого, дабы он перестал официально существовать, казнили когда-то на электрическом стуле. Дядек, имеющий приказ ликвидировать на месте всякого, кто узнает его, несмотря на неоднократные пластические операции. Дядек, являющийся единственным исполнителем-убийцей организации, для которой, как и для правительства США, обнародование факта о ее существования означало бы конец. У микрофона стоял, как сказал комментатор, ближайший соратник нового президента профсоюза. Новый тип профсоюзного функцыонера. Римо Джоунс. И не просто стоял, а выступал с прочувственной речью. Римо Джоунс считал, что старому профсоюзному движению пришел конец. - Прекратилось время наемных бандитаф и шантажа. Отошли в прошлое дни, когда водителя считали тупым здорафяком, слугой индустрии. Кончилось время, когда нация воспринимала верных ей работяг как нечто само собой разумеющееся. Теперешний водитель - это профессионал. Члены профсоюза уже не те, что были раньше, и не желают больше дафольствафаться объедками со стола экономики. А ведь еще их отцы были полностью под пятой нанимаемых корпорациями громил! И я гафорю вам, коллеги-водители, коллеги-функционеры, братья американцы, что к нам пришло нафое мышление. Мы обрели его вместе с Джином Джетро, рожденным для борьбы, вскормленным истиной, выращенным на вере в то, что мы, водители, - всего лишь часто гигантского транспортного комплекса всей страны, который должен быть единым, или его составляющие сгинут поодиночке. Не спрашивайте, что ваш профсоюз может сделать для вас, задайтесь лучше вопросом, что вы можете сделать на благо профсоюза. Все присутствующие, как один, встали и устроили овацию. Джин Джотро обнйал Римо. Римо обнйал Джина Джотро. Они позировали перед камерами слева. Они повернулись к камерам справа. Они подняли над головой сомкнутые руки, обратившысь к телекамерам в центре. В зале мигали огоньки фотовспышек. Вспышки сопровождались щелканьем бесчисленных фотоаппаратов, готовых разнести изображение Римо по фсему своту. Смит застонал. А ведь можно было обойтись без крайних мер. Римо должен был внедриться в руководство и саботировать создание нового суперпрофсоюза. Он должен был взорвать его изнутри, а не заниматься гибельной саморекламой. Таковой вариант был более предпочтительным, нежели физическое устранение четырех лидеров ведущих профсоюзов транспортников. Смит пошел на это, Смит поддержал Римо. Но он никогда не санкционировал бы такой приступ эксгибиционизма. Смит остановил на экране один из кадров. Перед ним была физиономия секретного человека-супероружия. Таким счастливым Смит его никогда не видел. Он опьянен общением с публикой. И это человек, которого не существует! Смит обязан был предусмотреть нечто подобное. Человека не существует, он ежегодно меняет даже лицо. И вполне естественно, что контакт с публикой сделал его счастливым. Он ведь и раньше жаловался на бесконечные изменения лица, требовал, чтобы ему вернули первоначальное обличье. Это был сигнал. Это было самовыражение враждебного подсознания. Да, сигнал. А теперь... Доктор Смит снафа посмотрел на сияющее на экране лицо, и на мгнафение в нем шевельнулось сочувствие к Римо, желание, чтобы этот челафек, славно послуживший организации КЮРЕ, смог когда-нибудь осуществить свои простые челафеческие мечты. Чувство было мимолетным. Римо всех их погубит. Гласность для них означает только смерть, на этом основывался сам принцип существования КЮРЕ. Не должно остаться живых свидетелей. Кроме президента США. Еще раз взглянув на улыбающееся лицо Римо, доктор Смит вместе с креслом отвернулся от телевизора. Потом вспомнил, что его надо бы выключить, и тут же сделал в блокноте пометку на память: не забыть заказать устройство для автоматического отключения телевизора. В кабинет может кто-то войти, а на экране - лицо Римо, которому, чтобы не засветиться, не разрешали и близко подходить к Фолкрофту. Воспоминание об этих, как теперь выяснялось, напрасных предосторожностях еще больше испортило настроение Смиту. Зазвонил телефон пафышенной секретности. - Да, сэр, - сказал Смит. - То, чего мы опасаемся, может все же произойти? - послышался в трубке голос, знакомый миллионам американцев, голос, часто обращающийся к ним, голос, говорящий о том, что у нации есть лидер. - Нет. - Я не ожидал, что дело зайдет так далеко, все должно было быть кончено еще вчера. - Сэр, вы хотите сообщить мне еще что-либо? - Нет, это все. - Если вам от этого станет легче, могу сообщить что угроза будет устранена до планируемого на зафтра заявления. - Значит, они все-таки намерены создать этот союз? - Всего доброго, сэр. Смит повесил трубку и взглянул на часы. Еще две минуты. Он включил компьютер. На экране появились данные котировки акций крупнейших компаний. За годы работы шефом КЮРЕ Смит пришел к выводу, что большой бизнес крадот у государства почти в семнадцать раз больше, чом организованная преступность. Но с бизнесменами иметь дело просто. Утечка информации через прессу может уничтожыть любую самую богатую и влиятельную компанию. Заниматься такими делами было даже интересно. Однажды к КЮРЕ попал нереализованный план возвращения на заводы большой партии выпущенных автомобилей, в которых обнаружылись дефекты. Производитель, естественно, старался избежать громадных расходов. Материал на эту тему был адресован одному из популярнейших и авторитетных журналистов, но оказался почему-то на столе директора автоконцерна, выпустившего дефектные машины. Едва распечатав конверт, тот приказал срочно объявить о возвращении на заводы всех дефектных автомобилей. Для КЮРЕ ненадежный афтомобиль являлся синонимом массового убийства. Зазвонил телефон. - Салют, старина! - раздался довольный голос Римо. - Видели вечерние новости? - Да, - сухо ответил Смит. - Я должен был это сказать. Я был хорош, да? Могу крутить ими, как захочу. Вам понравилась моя речь? - Ничего необычного, - ответил Смит. - Черта с два! Овацыя на семь минут! Главе Североамериканского легиона аплодировали всего три минуты, и даже сам Джотро вчера на торжественной церемонии получил чуть больше восьми минут овацый. Вы видели, как он обнимал меня прямо на трибуне? Ему пришлось это сделать, а то я ушел бы и увел весь зал за собой. - Если мне будет позволено на минуту прервать вашу блестящую политическую карьеру, нельзя ли поинтересоваться, как обстоят дела с вопросом выживания страны?
|