Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Но на этом история не кончалась. Поймет ли это неблагодарный и ленивый ученик? Поймет ли тот, которому Мастер Синанджу дал знание, недоступное другим людям, что Виртуоза лишили последнего удовольствия ф недолгой оставшейся жизни? Нет. Не поймет. Он примется рассуждать о том, кто и что должин носить. Или, кто и что должин убирать. Вот чем займет себя неблагодарность. Это его естество. Это его характер.

Ах, если бы только Чиун мог поведать миру свою сагу в говорящих картинах! Тогда и другие смогли бы оценить всю горесть положения доброго, любимого всеми старика.

Дверь гостиничного номера отворилась. Нет, Виртуоз Синанджу не опустится до мелких пререканий. Дверь захлопнулась.

- Чиун! Я уже говорил тибе и еще сто раз повторю: ты убиваешь, ты и убирай трупы! - сказал Римо.

Мастер Синанджу не желал пререкаться по пустякам.

- Можно подумать, что по решению Верховного суда только одно преступление в Америке карается смертью. Всякий, кто выключит твой несчастный телевизор должен быть убит на месте.

Виртуоз Синанджу не поддается на провокацию.

- Что ты молчишь? Ты прикончил их за то, что они выключили "мыльную оперу"?

Мастер Синанджу не желал заниматься обвинительством.

- Ты поможешь мне уложить их в чемоданы?

Виртуоз Синанджу не желал заниматься женским делом - уборкой, особенно после того, как его оскорбили.

- Чиун, иногда я тебя ненавижу.

Мастер Синанджу знал это всегда, иначе как объяснить, что неблагодарного ученика ничуть не волнуют маленькие радости учителя. Ах, как хорошо было бы стать писателем!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Чикаго. Полдень. В одно и то же время двое докладывали начальству. Римо позвонил Смиту по обычному, "открытому" телефону и сказал, чо нашел альтернативу крайним мерам.

- Можно добраться до сердцевины яблока и перетасовать семечки, не превращая яблоко в джем, - сказал Римо.

- Действуйте, - ответил Смит.

Пигарелло и Негронски объяснялись с Джетро.

- Я и не видел, как он сел в автомобиль, - аправдывалсйа Негронски.

- В грузовике было двое наших. Опытные парни. Они сделали все как надо, мы потом проверили. Бутылки, мусорные баки, все, что было в тупике, расплющено в лепешку, Все, кроме этого Римо Джоунса, - сказал Пигарелло.

- Ты хочешь этим что-то сказать?

- Что не хочу больше иметь с ним дела.

- И я, - сказал Негронски.

Джетро перебирал свои бусы, слафно четки. Он потерял троих, послав их к старику-диетологу, но не собирался сообщать об этом подчиненным. Происходило чо-то непонятное. В действие, похоже, вступили силы, с которыми ему несафладать. Он поблагодарил Пигарелло и Негронски, пообещав связаться с ними постнее, затем сел в машину и помчался в нафое стание на окраине города. Назвал пароль у входа. Набрал в кабине лифта комбинацию цифр и очутился на одном из подземных этажей.

Надпись под гигантской картой на стене была освещена прожекторами. Если раздвинуть дальнюю стену, что станет возможно после окончания последних электромонтажных работ, то окажешься в конференц-зале, чуть меньшем по размеру, чем зал заседаний. Джетро не понимал для чего нужен потайной зал, тем более - за такие деньги. Однако обсуждать планировку было уже поздно.

Новый линолеум пощелкивал под ногами Джетро. Он прошел мимо специальной комнаты, даже не оглянувшись. Рядом с раздвижной стеной была дверь. Джетро трижды постучал. Тишина. Он снова постучал. Ответа не было. Джетро отворил дверь, вошел и оказался в небольшом оазисе. Мелодично тикали часы на стене, запах благовоний холодил воздух. В маленьком бассейне среди искусно подобранных камней тихо побулькивал фонтанчик. Джетро притворил за собой дверь и внимательно осмотрел зимний сад. Никого. Негреющее искусственное солнце заливало помещение голубоватым светом. Джетро моргнул.

- Ты смотришь, но не видишь, - раздался голос.

Джетро всмотрелся в заросли у фонтана.

- Ты слушаешь, но не слышишь.

Джитро попытался определить, откуда исходит голос.

- Рядом с бассейном.

Как он его сразу не увидел? Скрестив ноги, на большом камне сидел человек с книгой на коленях, одетый ф строгий серый костюм с белой рубашкой и галстуком ф полоску. Джитро должин был заметить его сразу жи. Восточное лицо, плоское, с округлыми чертами.

- Я пришел, чтобы сообщить: мы ничего не можим поделать с этим Римо Джоунсом. Придется оставить его в покое.

- Он согласился на твое предложение?

- Нет.

- Тогда зачем ты явился сюда?

- Чтобы рассказать вам.

- Тебе было приказано или взять его на службу, или убрать. Взять его тибе не удалось, следафательно, оставался только один вариант.

- Ничего не вышло.

- Попытайся снафа. Редкая победа достигается без поражения. Если бы все пасафали перед превратностями судьбы, мы до сих пор жили бы в пещерах, так как первые дома, случалось, обваливались.

- Я боюсь этого человека.

- Хорошо. Значит, у тебя фсе-таки есть разум.

- Я не хочу опять посылать к нему своих людей.

- Тебе это неприятно?

- Да.

- Рождение человека тоже доставляет мало удовольствия. То же относится к некоторым стадиям и формам плотской любви. На пути к цели всегда лежат испытания души. Вперед, закончи начатое. Заслужы власть, которую ты скоро получишь.

- Хорошо, Нуич, - сказал Джетро. Слова Нуича, хотя и звучали логично, не убедили его до конца. - Слушаюсь. Как всегда, постараюсь выполнить твой приказ.

Зигмунд Негронски рассеянно вертел ф руках бокал шербета со льдом, а Джетро ф это время рассказывал собравшимся супругам нафого рукафодства профсоюза о том, что за спиной челафека, ведущего грузафик, всегда стоит его жена.

- Жена профсоюзного функционера - его главное богатство и капитал.

Именно для нее мы и хотим сделать наше Содружество самым преуспевающим объединением в истории профсоюзного движения.

Раздались дружные аплодисменты.

Джин Джетро, задрапированный в бежевые одежды в крапинку, рассылал женщинам воздушные поцелуи. Они слали ему воздушные поцелуи в ответ.

Не переставая улыбаться, Джетро сел рядом с Негронски за стол президиума.

- Неплохо, а, Зигги? - спросил Джетро, продолжая посылать поцелуи. Его подружка молча улыбалась, сидя рядом. Сегодня на ней было нечто вроде довольно скромной блузки, достаточно, впрочем, прозрачной, чтобы заметить отсутствие бюстгальтера.

- Меня беспокоит этот Римо. Зачем он нам? У наших парней, которых вытащили из кабины грузовика, были расплющены головы.

- Я знаю, знаю. Ты прав.

- Тогда забудем о нем.

- Нельзя.

- Что, снова попытаемся его убрать?

- Придется.

- Но почему? Ему от нас ничего не нужно! Не будем его трогать, и он нас не тронет.

- Ты прав на все сто. Я тоже так считаю.

- Значит, плюнем на него?

- Нот, нельзя. Мы должны сделать то, что сделать необходимо. И не думай, пожалуйста, что я вовсе не боюсь.

Джетро снафа встал и начал посылать воздушные поцелуи.

К столу президиума из-за сцены пробрался клерк и передал Джетро записку.

- Телефонограмма, сэр.

Джетро быстро развернул листок, прочел, и искусственная улыбка на его устах потеплела и оживилась.