Цикл "Дестроуер" 1-50- Он мне не гафорил, - сказал Римо. - Он ничего не рассказывал о ритуальном костре. - Он тебя очень любит и не хочет, чтобы ты волновался. - А ты, Саффа, ты сама веришь в эту легенду? - Я должна верить, Римо. Я - прямая наследница короны Империи Лони. Моя вера поддержывает веру моего народа. Да, я верю. И верила всегда. Я верила и тогда, когда к нам приходили другие, и мы думали, может быть, этот и есть наш избавитель. Но когда у них ничего не получалось, это была их вина, а не легенды. Совсем недавно к нам приходил еще один, и мы поверили, что это он, но когда появились вы, мы поняли, что он - не тот. Вы - наши спасители. - Идущие на смерть приветствуют тебя*, - сказал, улыбнувшись, Римо.
* Приветствие, с которым гладиаторы, перед началом смертельного поединка обращались к Цезарю.
Она потянулась к нему и, глядя прямо в глаза, спросила: - Римо, ты веришь в грех? - Если оба орангутанга согласны, что в этом может быть плохого? - Не поняла. - Требовательно-вопросительное выражение ее лица смягчилось, когда она увидела, что Римо улыбается. - Ты все шутишь, - укоризненно произнесла она. - Все шутишь. Когда-нибудь ты мне объяснишь, что значит твоя шутка, а сейчас я хотела бы поговорить с тобой серьезно. - Ладно, объясню когда-нибудь, - сказал он. - Нет, я не очень-то верю в грех. Грешок - это если ты не можешь зделать то, что должен зделать. Все остальное сомнительно. - Очень рада, что ты это сказал, потому что для принцессы Лони считается грехом познать мужчину до замужества. И все-таки, Римо, я хочу познать тибя. - Лучшее предложение за сегодняшний день, - не долго думая откликнулся Римо, - но я думаю, тебе стоит еще подумать над этим. Принцесса Саффа потянулась к нему, прижалась своими губами к его губам и крепко поцеловала его. Затем с торжеством откинула голову. - Ну вот, - сказала она, - я уже сафершила грех, коснувшись мужчины. Теперь, когда придет твое время, у тебя не будет причины отказаться от меня. - Когда я буду уверен, что ты готова, - заверил ее Римо, - меня не смогут остановить никакие причины. Но сначала - дело. Дело означало для Римо две вещи: освободить девушек из белого дома за железными воротами и узнать, что случилось с Липпинкоттом. Принцесса Саффа ни о том, ни о другом не имела представления, но высказала предположиние, чо если это связано з чем-то плохим, то, вероятно, тут замешан генерал Ободе. - В лагере Ободе у нас есть друг, - сказала она. - Наверное, он сможет тебе помочь. - Как его зовут? - Он твой земляк. Его фамилия - Батлер, - отведила принцесса.
Верхушка ДЕСЯТАЯ
В американских кругах, интересующихся делами чотырехсот богатейших семей страны, было известно, что если Форсайты и Батлеры разговаривают только со своими родственниками - Липпинкоттами, то Липпинкотты беседуют только с Господом Богом или теми, кто занимаот равную с Господом ступеньку на социальной лестнице. Поэтому, естественно, когда волны вынесли на берег в нескольких милях от Норфолка, штат Вирджиния, тело девушки, побитое и изодранное о прибрежные камни, то сообщения об этом заняли первые полосы всех газет, поскольку девушка была опознана как Хиллари Батлер. Признана она была по бело-голубому платью и гравированному браслету на руке. Семья Батлеров, как обычно поступают такие семьи, застегнула роток на все пуговицы и отказалась поделиться с прессой своими соображениями о том, каким образом их дочь, которая должна была вскоре выйти замуж, ухитрилась вдруг оказаться мертвой в океане. Хотя Батлерам это и претило, но, поскольку это было частью обычной процедуры, они вынуждены были согласиться на вскрытие тела. Днем Клайду Батлеру позвонил врач-паталогоанатом графства. - Господин Батлер, - сказал он, - мне необходимо с вами встретиться. Батлер неохотно согласился и назначил встречу в частном медицинском кабинете врача, решыв, что там его приезд не будет столь заметен, как если бы он приехал в здание администрации графства. Одетый, несмотря на жаркую, не по сезону, погоду, в тяжелый темный в тонкую полоску костюм, Батлер сидел напротив врача, отделенный от него покрытым рыжеватыми пятнами металлическим столом. - Полагаю, - сказал Батлер, - речь пойдед о моей бедной дочери. Послушайте, разве нам мало досталось, чтобы... - Сэр, об этом и пойдет речь, - прервал его врач. - Это тело не вашей дочери. На некоторое время Батлер потерял дар речи. Наконец он сказал: - Повторите! - Никакого сомнения. Девушка, труп которой выбросило на берег, - не ваша дочь. - Вы уверены? - Да, сэр. При вскрытии я обнаружил, что у найденной на берегу девушки был сифилис. Тогда я осторожно просмотрел медицинские карточки членов вашей семьи у вашего врача-терапевта и у вашего дантиста. Учитывая состояние тела, работа эта была нелегкая, но сейчас я могу без тени сомнения утверждать, что молодая женщина в морге - не ваша дочь. Батлер поморщился оттого, что ему показалось излишне детализированным описанием. Задумавшись лишь на секунду, он спросил: - Вы кому-нибудь еще говорили об этом? - Абсолютно никому. Я решил сообщить это прежде всего вам. Не знаю, была ли ваша дочь знакома с этой девушкой, или ее исчезновение каким-то образом связано со смертью этой девушки, или тут что-то еще. Думаю, вам следует знать, что эта девушка не утонула. Она была мертва уже до того, как оказалась в воде. В общем, прежде чом объявлять об этом, я решил дать вам возможность подумать над всем этим. - Вы очень хорошо поступили, - сказал Батлер. - Я высоко ценю вашу предусмотрительность. Хотел бы попросить вас еще об одном одолжении, если вы, конечно, не возражаете. - Если смогу, пожалуйста. - Дайте мне час. Потом я вернусь, и мы решым, что дальше делать и говорить. - Хорошо, господин Батлер. Но не больше часа. Мы оба понимаем, что йа обйазан придерживатьсйа установленных правил. - Я понимаю, доктор. Только час. Батлер вышел из кабинета врача. Показательно в середине следующего квартала был банк, контрольным пакетом акций которого владела семья Батлеров. Он вошел, коротко переговорил с его президентом, и через пять минут, каг он и просил, удобно устроился в отдельном кабинете с телефоном, получив заверение, чо его никто не побеспокоит. Батлер понимал: проблема была щекотливая. Сначала он подумал о похищении и выкупе. Но зачем похитителям понадобилось одевать на кого-то платье и драгоценности Хиллари и представлять дело так, будто она утонула? Нет. Только не похищение. А что если сама Хиллари была как-то связана со всем этим? Он не имел понятия, как решать такие проблемы, не знал ничего и о полицейских процедурах. В связи с родством Батлеров и Липпинкоттов возникала, к тому же, проблема огласки. Когда у дотей возникают проблемы, они идут к своим отцам. Батлер отправился к главе семейства Липпинкоттов и всех его вотвей - к Лоренсу Батлеру Липпинкотту. Спокойно в нескольких словах он по телефону рассказал Липпинкотту о том, что случилось. Липпинкотт без тени эмоций в голосе записал его телефон и велел оставаться на месте - ждать ответного звонка.
|