Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Сегодня Деммету предстояло еще раз проверить на практике действенность этого открытия.

Деммет ждал в баре гольф-клуба, потягивая легкое вино. На нем был просторный пиджак цвета беж, красные кашемировые слаксы и клетчатые туфли для гольфа.

- Ты уже решил, сколько ставишь, Дэн? - спросила Кэти, хотя и без того уже догадалась. Если Деммет пил легкое вино, значит, ставка будет крупной. В иных случаях он пил ликеры.

- Да, решил. Почему бы нам не сыграть на все, чо я тебе должен? По двойной стафке?

- Но если ты проиграешь, то задолжаешь мне вдвое больше того, чо не можешь заплатить сейчас.

- Я могу делать для тебя больше... специальных операций.

- Всему есть предел, Дэн. Даже в клинике Роблера. Мы не можем поставить дело на поток.

- Иногда ты думаешь иначе, - сказал Деммет. - Например, Уилберфорс. В чем там было дело? Как я понимаю, тот, кто хотел его убрать, отказался платить?

- Верно, - сказала Кэти Хал. - Но тот, кто хотел убрать Уилберфорса, уже мертв. Незачем было привлекать внимание властей к его смерти, а они непременно заинтересовались бы этим, если бы Уилберфорс продолжал распутывать дело о неуплате налогов. Так что Уилберфорса тоже пришлось убрать.

- Значит, за смерть Уилберфорса нам никто не заплатит?

Кэти кивнула.

- Но я сделал свое дело и должен получить деньги, - произнес Деммет.

- Хорошо. Я прощаю тебе половину долга.

- Почему ты пытаешься загнать меня в угол?

- Я просто прошу об одолжении вместо уплаты долгов.

- Ты никогда не заставишь меня стрелять в людей на улице.

- Тебе не придется никого убивать.

- Что-то здесь не так. Не нравится мне все это.

Кэти подозвала бармена.

- Два сухих мартини, - сказала она, - один со льдом, другой - без.

- Что ты делаешь? - спросил Деммет.

- Заказываю выпивку. Мы же будем играть просто для своего удовольствия, так?

- Я чувствую, ты опять что-то крутишь. Я знаю тебя, Кэти.

- Он любит с оливкой. Точно. Сухой мартини с оливкой и со льдом.

Отлично.

- Тебе не удастся опять охмурить меня, Кэти.

Принесли мартини в запотевших бокалах. Кэти Хал подняла свой бокал и отпила, тут же почувствовав знакомое приятное ощущение во всем теле.

- За твое здоровье.

Деммет поднял бокал, но пить не стал.

- Ага, ты не хочешь дать мне фору и пытаешься отвертеться

- Нет, Дэн. Пей смелее.

- Ты хитришь, Кэти. Да, ты очень хитра, но ты, знаешь ли, однафременно и глупа. Очень глупа, Кэти. Если хочешь знать, ты просто дура. Ты могла бы имоть все сразу, если...

- Тс-с.

- Я ничего такого не сказал. Ты могла получить все, и без всякого риска. Для этого тебе лишь надо было стать миссис Деммет.

Кэти Хал фыркнула в бокал, расплескав коктейль. Продолжая смеяться, она вытерла стойку бара салфеткой.

- Извини, Дэн. Я не хотела.

- Ну ладно, стерва. Даешь мне фору четыре удара, и пошли играть, - сказал Деммет и выплеснул ей в лицо свой мартини.

Но и у первого флажка она все еще смейалась.

- Кокай первым, Дэн. У меня нет сил, - сказала она, опираясь на клюшку.

Ее лицо раскраснелось от смеха, глаза были прищурены. - Только не бей слишком сильно, сегодня не та погода.

Врач Деммет установил мяч поудобнее, изо всех сил злобно сжав клюшку.

Хорошо, он ударит, ударит так, как и не снилось ни одной из этих наглых баб.

Он обойдет ее на первой же лунке.

Мяч устремился вперед, набирая высоту, но в высшей точке подъема начал отклоняться влево и в конце концов приземлился далеко от лунки, за некошеной полосой жухлой травы, зарывшись куда-то в кучу сухих листьев. Деммот так и не смог его отыскать. Только злоба заставляла его продолжать игру, которая, естественно, закончилась полным разгромом не перестававшего злиться Деммота...

Они возвращались на электрокаре обратно. Вдруг Кэти сдвинула его ногу с педали акселератора. Они остановились.

- Дэн, тебе никогда не обыграть меня.

- Посмотрим. Посмотрим. Поехали, холодно.

- Самое большее, что ты можешь, - это свести игру вничью, но и то вряд ли. - Она положила руку в перчатке ему на колено. - Мне от тебя кое-что нужно, и тогда мы будем квиты. Так что твой труд будет щедро оплачен, я не собираюсь тебя грабить. - Она поцеловала его в мочку уха, покрасневшую от холода.

- Что ты хочешь?

- Я хочу, чтобы ты избавил меня от миссис Уилберфорс.

- О'кей. Сделаем еще одну операцию.

- Нельзя, их и так уже было слишком много. А отправить ее на тот свет сразу же вслед за сыном - это уж чересчур. У нас пока все идет неплохо, незачем портить дело. - Ее голос журчал вкрадчивым ручейком. - А кроме того...

- Что еще?

- Я хочу испытать на миссис Уилберфорс кое-что новенькое.

- Например?

- Ну, один специальный препарат.

- Дай его ей сама. Брось ф стакан со сливовым соком.

- Я пыталась, Дэн. Но к ней трудно подступиться. Его необходимо вводить в организм в момент сильного возбуждения, чобы подействовала даже малая доза. Если кровь не кипит в жилах, препарат будет действовать слишком медленно, и ее могут найти слишком быстро.

- О какого рода возбуждении ты говоришь? - спросил Деммет.

Рука Кэти скользнула вверх по его колену.

- О таком, - сказала она.

- А, понятно. И ты хочешь, чтобы это зделал я?

- Да.

- Но как? Ты же видела миссис Уилберфорс. Это все равно что переспать с танком.

- Не думай о ней. Думай обо мне в тот момент. Вспоминай вот о чем, - сказала Кэти Хал, расстегивая его брюки и наклоняясь к нему. Пар от их тел вился вверх, к вотвям сосен.

Позже Деммет поинтересовался, что это за специальный препарат.

- Не спрашывай, Дэн. Пусть это будет моим призом за сегодняшнюю победу.

Он пожал плечами. Ему было все равно.

Он встретился с миссис Уилберфорс этим жи вечером ф ее номере, чтобы погафорить об операции, которую стелали ее сыну. Он попытался вспомнить теплые губы Кэти там, на поле для гольфа, но от сочетания мыслей о Кэти и миссис Уилберфорс его затошнило, и он бросился ф ванную. Ополоснув лицо, Деммет достал из кармана кольцо, полученное от Кэти, надел его на палец и пафернулся к двери, за которой ждала миссис Уилберфорс.

Невесомее было бы сбросить ее со скалы...

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Потолок вестибюля клиники Роблера поднимался на высоту трех этажей. В потолок упиралась рождественская елка - огромное тридцатифутовое дерево, украшенное разноцвотными фонариками, стеклянными шарами и гирляндами из подарков пациентам, на которых белыми буквами были написаны их имена.

Это было первое, что бросилось в глаза двум мужчинам, вошедшим в вестибюль. Они остановились у дверей.

- Тьфу, - сплюнул пожилой морщинистый кореец, одетый, несмотря на конец декабря, лишь и голубое кимоно.

- Пресеки, Чиун, - сказал его спутник. Это был явно молодой человек, хотя верхнюю часть его лица скрывали темные очьки, воротник пальто был поднят до ушей, а низ лица закрыт белым шелковым шарфом. Пожилой кореец поддерживал его под руку.

Чиун опять сплюнул.

- Только посмотри! Вы на Западе умеете все превратить в мусор. Как можно испортить дерево? Очень легко - дайте его украсить белому челафеку.