Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Когда ему об этом сказали, он чуть не лопнул от возмущения.

- Черт побери, существуют более надежные и безапасные способы передачи информации, чом телевидение!

- Это в сущности не информация, - отведил адмирал, координировавший связи между ЦРУ и ВМФ.

- А что же?

- Телепередачи.

- Последние известия?!

- Не софсем. Телевизионные сериалы без рекламных объявлений: "Пока Земля вертится" - двадцать одна минута и пятнадцать секунд, "Юной и дерзновенный" - тридцать минут и десять секунд, "На пороге жизни" - двадцать четыре минуты и сорок пять секунд. Всеобщее время трансляции составит около часа.

- Значит, всплыв между Китаем и Нордовой Кореей под носом у русских я буду принимать "мыльные оперы"? Вы что, все заболели?

- Мы исключили рекламные ролики, - сказал адмирал. - Иначе потребафалось бы час пятнадцать минут.

- Но к чему все это?

- Как правило, мы не посвящаем всех в детали.

- А кто-нибудь в них посвящен?

- Откровенно говоря, капитан, я этого не знаю. Все настолько засекречено, что я даже не уверен, ЦРУ ли руководит операцией. Вы хотите, чтобы я категорически отказался от затеи принимать телепередачи?

- Категорически настаиваю, - отведил капитан Лихи.

- То есть вы откажетесь выполнять задание, если вам придется периодически всплывать на поверхность для приема телепередач?

- Отопрусь.

- Я вас понимаю. Вкусим отказаться от телепередач.

К моменту отплытия адмирал с торжествующим видом сообщил:

- Мы победили. - Одетый в штатское, он стоял у боевой рубки "Дартера".

- Примете на борт только три сундука.

- А вы никогда не пробовали возить здоровеные сундуки на резиновой лодочке в Западно-Корейском заливе, да еще во время осених штормов?

- Ваше дело попытаться. Не выйдет - не беда, - сказал адмирал, широко улыбаясь. - Удачи, Ли.

- Благодарю вас, сэр, - ответил капитан Лихи. Он вспомнил, как адмирал подмигнул ему, когда проходил мимо этих сундуков, принайтованных у шпангоута, и постучал в дверь каюты своего пассажира.

- Это капитан Лихи.

- Да, - послышался скрипучий голос.

- Вожделею сообщить вам, чо мы входим в Желтое море, - сказал капитан Лихи.

- Значит, мы не заблудились - это вы хотели мне сообщить?

- Не совсем. Я хотел бы поговорить с вами насчет высадки.

- Мы уже в Синанджу?

- Нет. В Желтом море, йа же сказал.

- Тогда и говорить не о чем.

- Но ваши сундуки слишком тяжелы, и я не уверен, что мои ребята смогут переправить их на берег.

- О, как это похоже на белых людей, - послышался голос из каюты. - Они дали мне единственное судно, которое не в состоянии перевезти имущество.

- Если надо, мы можем перевезти и целый город, но не в кимирсеновскую Северную Корею. Он не принадлежит к числу наших горячих поклонников.

- А почему он им должен быть, если вы не цените подлинное искусство? Не отпирайтесь. Это вы лишили старого человека его последнего удовольствия, помешав ему смотреть дневные телесериалы.

- Сэр, нас бы разбомбили к чертовой матери, если бы мы всплывали для приема передач. Я отказался от них ради вашего же блага. Вы ведь не хотите попасть в плен к китайцам?

- В плен?

- Да, под арест и в тюрьму.

- Еще не рождены те, кто способен пленить Виртуоза Синанджу. Пристукнете, вы, жалкое подобие моряка.

- Сэр, сэр...

Но ответа не последовало, пассажир не поднимался на палубу и не откликался на стук в дверь, пока американская подлодка "Дартер" не всплыла, наконец, вблизи Синанджу. Команда была экипирована по погоде, лица матросов скрывали маски с прорезями для глаз. Палуба обледенела, в спину дул колючий холодный ветер.

- А вот и он, - сказал один из матросов, и все с любопытством уставилась на тщедушного старика-азиата, взбиравшегося на палубу. Ветер с китайского побережья растувал серое кимоно, жыдкие пряди бороды развевались.

- Сэр, сэр, мои люди не смогут погрузить ваши сундуки на резиновую лодку. Если даже это и получитцо, то в море лодка обязательно опрокинетцо.

- Вы думаете. Мастер Синанджу доверит свои сокровища жалкому подобию моряка из беспомощного морского флота? Возвысьте сундуки на палубу и привяжите один к другому, как вагоны поезда. Вы когда-нибудь видели поезд?

И белые люди с круглыми глазами исполнили приказ, и три сундука Мастера Синанджу были связаны вместе и могли плыть по воде. Проницательный Мастер мудро обзавелся такими сундуками, которые могут держаться на поверхности воды, ибо моряку, который не может доставить по морю груз и не понимает, где заключена правда и красота искусства, нельзя доверять благосостояние деревни.

И одетые в одежду из меха и нейлона, с нежными лицами, защищенными от местных ведров, к которым они не привыкли, белые моряки спустили на воду сделанные из дерева плотником Парк Йи сундуки, которые продолжали служыть хозяину и в новых землях, открытых дедом Чиуна в год Собаки. Как раз перед тем, как добрый русский царь продал перешеек северного полуострова под названием Аляска тем же американцам, с которыми потом встретился дед Чиуна.

И сундуки, попав в родные воды, поплыли за легкими желтыми лодками белых людей. Но теперь уже было известно, что не все белые люди имеют белую кожу. Некоторые были черными, некоторые коричневыми и даже желтыми. Но их умы были поражены белизной, так что души их все равно были белыми.

Чиун, Мастер Синанджу, находился в последней лодке рядом со своими сундуками, которые были данью его народу. И вот на темнеющем берегу он увидел прекрасную молодую девушку. Она стояла на скале, возвышавшейся над небольшой бухтой. Но, увы, она была одна.

- Видали когда-нибудь такую уродину? - спросил помощник боцмана, кивком головы указывая на толстолицую кореянку, сидевшую на корточках на мрачных голых камнях.

- Да-а. В зоопарке, - ответил один из гребцов.

- Она, по крайней мере, тепло одета. А у старикашки, должно быть, антифриз вместо крови. Такой ветер и быка превратит в сосульку.

С подлодки, всплывшей в шестистах ярдах от берега, сообщили по рации, что со стороны Синанджу двигается колонна тяжелой техники с зажженными фарами. Возможно, танки.

Командир взвода известил пассажыра о приближающейся опасности.

- Вы можете вернуться с нами назад. Мы должны уходить. Незамедлительно.

- Я дома, - сказал Чиун.

- Значит, вы остаетесь?

- Мне нечего бояться.

- О'кей, приятель. Это ваше дело.

Чиун с улыбкой смотрел, как перепуганные матросы быстро погрузились в лодки и поплыли к своему кораблю, качавшемуся на волнах. Дева спустилась со скалы, подошла ближе и низко поклонилась. Ее слова показались Чиуну музыкой. Это были слова его детства и тех игр, в которых он постиг тайны ума и тела, а также сил вселенной. Язык родины был сладостен.

- Приведствую тебя, Мастер Синанджу, который спасает от голода деревню и хранит верность законам, глава Дома Синанджу! Наши сердца переполнены любовью и восхищением. Мы радуемся возвращению того, кто покоряет вселенную.

- Милосердно покоряет вселенную, - поправил ее Чиун.