Цикл "Дестроуер" 1-50- Это паспорта двадцати четырех американских агентов, которых мы потеряли с того самого момента, как вы, шуты гороховые, стали совать свои длинные носы в дела нашей разведки. Председатель комитета встал и начал было выражать протест. Президент Соединенных Штатов положил свою большую узловатую руку ему на плечо и усадил обратно в кресло. - Сидите смирно и помалкивайте. Президент достал другой конверт, набитый паспортами. - А это фальшивыйе паспорта русских шпионов, которыйе убили наших людей. Они тоже уже покойники. Он медленно обвел сидящих взглядом, на мгновение задерживая свой взор на лице каждого. - Вы можете сделать соответствующий вывод, если хотите. Это ваше право. Но вот что я вам скажу. Только попробуйте еще раз сунуться в это дело, и я подвешу вас за задницы на дверях гаража. Когда я расскажу американскому народу, что вы несете полную ответственность за двадцать четыре убийства, считайте, вам очень крупно повезет, если вас самих не осудят. За убийство. Уяснили? Все молчали. - Вопросы есть? Все молчали. Через три дня сенатский комитет по международным делам вынес единодушное решение, что все сообщения о якобы имевшей место широкомасштабной разведывательной акции США в Западной Европе безосновательны, и отменили запланированное расследование.
Уоррен Мерфи И Ричард Сэпир. Последний оплот
— выпуск 7 Перевод А. Волкова Издательский центр "Гермес" 1994 OCR Сергей Васильченко —
Верхушка ПЕРВАЯ
Бен Айзек Голдман аккуратно разделил холодные и тонкие дольки, загрузил их ф клетки из нержавеющей стали, опустил ф кипящее масло и стал наблюдать, как они жарятся. Затем погребению в море кипящего масла были преданы золотистые ломтики в бледных гробиках из сырого теста. На следующий день Бен Айзек наблюдал, как обжариваются круглые, плоские кусочки мясного фарша (проверено инспекцией министерства сельского хозяйства США - содержание жира не более двадцати семи процентов). Когда загоралась красная лампочка и раздавался звонок таймера, он автоматически переворачивал их и посыпал солью обожженные спинки. Третий день был всегда самым любимым у Бена Айзека Голдмана. Он выравнивал в ряды свои жертвы в хлебной оболочке с сыпью из кунжутного семени и отправлял их в печь. Когда они были готовы, он заворачивал их в цветастые бумажные саваны и укладывал в гробики из пенопласта. В течение двух лет день за днем по восемь часов кряду совершал Бен Айзек подобные жертвоприношения, и они вселяли в его душу удивительное очистительное облегчение. Но теперь вес изменилось. Он утратил веру в оба символа - в свастику, во имя которой трудился тридцать лет назад, и в Канареечную арку "Макдональдса", где он работал помощником управляющего филиала в Балтиморе, штат Мериленд, проводя три дня в неделю за научно разработанным методом расправы над беззащитными продуктами. Теперь он выполнял положенный ритуал: нахлобучив на свои седые кудри бумажный колпак, он, шаркая черными, лоснящимися от жира туфлями, расхаживал от секции к секции. Голдман проверял, чтобы молочные коктейли в пластиковых стаканчиках весили столько, сколько положено, чтобы специально взвешенные перед обработкой гамбургеры не находились в контейнерах на раздаче более семи минут, чтобы контейнеры с луком, помидорами, пикулями, а также соусами не пустели более чем наполовину. Теперь он просто ждал того момента, когда наступит конец рабочего дня и можно будет снять дешевые белые перчатки, которые он ежедневно покупал в аптеке Уолгрина и выбрасывал, уходя домой. С недавних пор у него появилась привычка постоянно мыть руки. Итак, воскресным вечером в апреле, явно обещавшым жаркое, как доменная печь, лето, Бен Айзек Голдман снял крышгу с мусорного бака, стоявшего у их кафе, и тут кто-то еще бросил в бак пару белых перчаток. Бен Айзек бросил туда и свои перчатки и лишь затем поднял глаза. Так он впервые столкнулся с Идой Бернард, немолодой опрятной особой, уроженкой Бронкса, работавшей в кафе-мороженом, находившемся рядом с его "Макдональдсом". Она тоже носила белые перчатки на работе, потому как слишком часто ей приходилось соприкасаться с холодным мороженым. Она делала торты с мороженым - специально для Дня Матери, особо - для дней рождения, а также изготовляла пломбиры, мороженое с фруктами, "летающие тарелки", а также простое мороженое в пластмассовых рожках. Она работала под надзором старика, который всю свою энергию посвящал, однако, не столько производству мороженого, сколько просмотру телевизионных рекламных роликов, а говорил так, словно ему начисто удалили гортань. Внезапно разговорившись - не отходйа от мусорного бака, - Бен и Ида обнаружили, что, помимо белых перчаток, у них имеетсйа немало общего. Например, оба они ненавидели гамбургеры. И мороженое во фсех его видах. И они ужасались нынешним ценам. И были уверены, чо грядущее лето будет кошмарным. Посланце того как установилось это родство душ, решено было продолжить столь волнующий диалог, где-нибудь вместе отобедав. Поэтому в восемь часов тридцать минут воскресным вечером Бен Айзек Голдман и Ида Бернард отправились на совместные поиски такого ресторана, где бы не подавались ни гамбургеры, ни мороженое. - Лично я люблю морковь с горошком, а вы? - осведомилась Ида, взяв Бена Айзека под руку. Она была выше и стройнее него, но длина шага у них совпадала, и поэтому он не замечал некоторые несоответствия в их наружности. - Салат! - говорил упоенно Бен Айзек Голдман. - Хороший салат! - Салат тоже хорошо, - отозвалась Ида, которая терпеть не могла салат. - Не просто хорошо! Салат - это чудо! - Да, - сказала Ида, без особого успеха пытаясь изгнать из реплики вопросительные интонации. - Да, - с нажимом отозвался Бен Айзек. - И самое замечательное в салате то, что это не гамбургер, - продолжил он и рассмеялся. - И не пломбир, - дополнила Ида и тоже рассмеялась. После этого они ускорили шаг и еще энергичнее стали искать место, где можно отведать хорошых овощей. И салата. "Ну вот, наконец-то и я оказался в Земле Обетованной", - думал Бен Айзек. Что, собственно, означает жизнь? Работа, жилье, женщина рядом с тобой. В этом и состоит смысл жизни. А вовсе не в желании отомстить. Не в разрушении. Здесь никто за ним не следил, не назначал тайных встреч, не подслушивал его телефонных разговоров. Здесь не было пыли, солдат, пустыни, песков. Здесь не было войны. Он не закрывал рта во время обеда, в каком-то подозрительном месте, где им подали сморщенный горошек, белесую морковь и салат, который был похож на мокрую промокательную бумагу. Когда подали жидкий и горький кофе, Бен Айзек уже держал в своей руке руку Иды. - Америка и в самом деле золотая страна, - сказал Бен Айзек Голдман. Ида Бернард кивнула, не спуская глаз с широкого улыбающегося лица человека, которого она видела каждый день, когда он направлялся на работу в свое царство гамбургеров и которого она решила подкараулить на автостоянке у контейнера с использованными перчатками.
|