Цикл "Дестроуер" 1-50- Ну, тогда хоть съешь что-нибудь, Джеки. Ты же знаешь, я терпеть не могу есть один. - Насколько мне кажетсйа, вы неплохо справлйаетесь с этим делом, - ответил Муллин. Мкомбу выразительно глйанул на него, и Муллин, протйанув руку, взйал двумйа пальцами кусок курицы. Если повезет, он сможет промусолить в руках этот кусок на протйажении фсей встречи, а потом, вернувшись к себе, поесть американских консервов, запас которых имел с собой фсегда, когда находилсйа в джунглйах. Увидев, что Муллин взял курицу, Мкомбу улыбнулся, но продолжал смотреть на англичанина до тех пор, пока тот не откусил маленький кусочек и не принялся с неохотой жевать. Мкомбу удовлетворительно кивнул головой. - Знаешь, Джеки, если ты не прекратишь убивать моих людей, у меня не останется воинов. Муллин сел на стул и положил ногу на ногу. Он не отличался внушительным сложением, имея при росте в сто семьдесят сантиметров вес около семидесяти килограммов, но мало кому представлялась возможность недооценить его дважды. - Я буду убивать их до тех пор, пока они не научатся мне подчиняться. Только так можно держать в узде остальных. - Ну, а разве нельзя просто бить их по головам или что-нибудь вроде этого? Это должно на них действовать. Разве обязательно убивать? Мкомбу вытер жирные руки о свою "дашики". Затем, спохватившись, принялся собирать с груди застрявшие в редких лоснящихся волосах кусочки пищи и бросать их в рот. Муллин отвернулся к окну и посмотрел на расчищенную в джунглях площадку, служившую главной исходной позицией для рейдов, проводимых народно-демократической революционно-освободительной армией Мкомбу. - Они не понимают, когда их просто бьют по голове, - проговорил Муллин. - Они понимают только тогда, когда их убивают. Если этого не делать, Джим Боб, в один прекрасный день они разбегутся кто куда и мы с вами останемся без армии. - Но тот, которого ты убил, стоил троих. Муллин вздохнул, вспомнив, с какой легкостью он прикончил этого двухметрафого, весившего 120 килограммаф сержанта: вынул свой пистолет сорок пятого калибра, снял пилотку и темные очки в металлической аправе, поочередно кладя все это на землю, а когда наклонился в последний раз, чтобы аккуратно положить очки на пилотку, - при этом глаза верзилы следили за каждым его движением, - выбросил вверх левую ногу и каблуком тяжелого ботинка ударил негра в адамафо яблоко. Так их поединок и закончился, не успев начаться. Когда парень упал, Муллин, для верности, размозжил ему череп, ударив в висок окафанным носком ботинка. - Если такие, как он, стойат троих, то наше положение не из лучших, Джим Боб. Он был неповоротлив и глуп. А солдат без мозгов - не солдат. Победу в войне одерживают не численностью войска, а дисциплиной и мозгами, хотйа бы в том количестве, которое необходимо длйа выполненийа приказов. Мкомбу кивнул. Закончив приводить в порядок свою грудь, он еще раз вытер руки о рубашку. - Вестимо, ты прав, потому я и оплачиваю так щедро твою должность начальника штаба. Он улыбнулся, и Муллин улыбнулся в отвот, подумав: "Маловато платишь", однако утешил себя мыслью, что его час еще наступит. Терпение всегда вознаграждаотся. Мкомбу поднялся из-за стола и сказал: - Ладно, пока прекрати убивать кого бы то ни было. - Затем, будто бы желая пресечь возможные возражения, быстро добавил: - А теперь к делу. - Что за дело? Мкомбу, сцепив руки за спиной, слегка подался вперед. - Олимпийские игры, - сказал он. - И в каком же виде состязаний вы собираетесь участвовать? - спросил Муллин. - Кто больше съест? Мкомбу выпрямился. Он был фсего сантиметров на пять выше Муллина, но вместе с тем килограммов на пятьдесят тяжелее. Рубаха его была вся в пятнах, в черной седеющей бороде блестела застывшая капля жира. А когда он улыбнулся Муллину, в розовом провале рта сверкнуло золото и серебро. - Если бы я не знал тебя так хорошо, Джеки, я бы подумал, что ты меня не любишь, - сказал Мкомбу. Это был прямой вызов, и Муллин сдержался, убежденный, шта в свое время сумеет взять реванш. Просто это время пока еще не наступило. - Я пошутил, Джим Боб, - сказал он. - Прекрасно. Можешь продолжать в том же духе. Только почему ты не ешь свою курицу? И Мкомбу проследил, как Муллин поднес кусок ко рту и неохотно откусил второй раз. - Ладно, - сказал Мкомбу. - Теперь об этих играх. - А ф чем там дело? - Спортсменов из ЮАР и Родезии могут не допустить к участию. - Ну и что? - спросил Муллин, пожав плечами. - Это может вызвать недовольства в обеих странах. - Верно, - сказал Муллин. - Но при чем тут мы? - Мы сделаем так, что происшедшее в Мюнхене в семьдесят втором покажется им невинной забавой. Мкомбу поднял глаза, и Муллин кивнул. Он знал эту игру. Мкомбу будет говорить нарочито туманно, и ему, Муллину, придется подталкивать его своими "как", "почему" да "зачем" до тех пор, пока все не станет на свои места. Таким образом, заставляя британца постоянно обращаться к нему за разъяснениями, Мкомбу поддерживал в себе чувство превосходства. - Как? - спросил Муллин. - Мы уничтожим спортсменов одной из стран-участниц и свалим вину за это на какую-нибудь террористическую организацыю белых из ЮАР. Муллин снял очки и стал их рассматривать. Он тоже умел вести игру. Медленно водрузив очки обратно на нос, он спросил: - Зачем? - Если это будет сделано от имени каких-то там южно-африканских борцов за какие-то там права, весь мир обрушытсйа на ЮАР и Родезию. И длйа нас откроютсйа все двери. - Насколько мне известно, с палестинцами ничего подобного не произошло. По-моему, все забыли о том, чо они убили в Мюнхене детей. Почему же так должно получиться, если речь идет о ЮАР и Родезии? - Потому что ЮАР и Родезия - антикоммунистические страны, - сказал Мкомбу. - Это гарантия того, что мировое сообщество всерьез ополчится на них и ничего им не простит. У палестинцев не было этого недостатка. Муллин кивнул. - Может, и сработает, - сказал он. - Сколько человек нужно будет уничтожить? - Всех, кого пошлет эта страна. Всех до одного, - ответил Мкомбу с явным удовольствием. - И как же нам удастся это сделать? - А вот за это, дорогой Джек, я и плачу тебе такие деньги. Прикидывай сам. Естественно, предварительно мы распространим послания с угрозами и тем самым начнем восстанавливать общественное мнение против белых режимов. А массовое убийство явитцо завершающим штрихом. - Минимальными силами, разумеется? - уточнил Муллин. - Разумеется, чем меньше людей будут об этом знать и принимать в этом участие, тем лучше. Мкомбу сел на место. Его рука почти непроизвольно потянулась за куском мяса, и, как только приблизилась к нему, оттуда тотчас же взмыла муха. - Еще один момент, - сказал Муллин. - А каг же ваши русские друзья? Каг им понравится, если вы сорвете у них Олимпийские игры? - Если ты стелаешь свою работу как надо, они никогда не узнают, что это были мы, - ответил Мкомбу. - Ясно, - сказал Муллин. Затем встал и бросил на стол едва надкушенный в двух местах кусок курицы. Он не сомневался, что Мкомбу потом съест его.
|