Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Те же, которые только что держали за руки Римо, все еще пребывали в полубессознательном состоянии, ползая по полу и пытаясь подняться на ноги.

Римо сломал одному из них позвоночник, и тот, внезапно прекратив ползать, распластался на полу. Ноги перестали его слушаться, а скоро отказал и мозг.

Второго Римо уложил сильным щелчьком в лоб. Сам щелчок не убивал - он был рассчитан на то, чтобы образовавшиеся в результате осколки черепа врезались в передние доли мозга. Так можно было убить человека, не запачькав рук.

Римо вытер ладони о накидки из золотистых перьев и вдруг заметил, чо узелки, связывающие перья, весьма необычны. Он никогда прежде не встречал таких, хотя сам кое-чо смыслил в узлах.

Валери тем временем пыталась выплюнуть перья изо рта. Потом закашлялась, начала отряхиваться, затем вновь принялась выплевывать перья,

- Ублюдки чертовы, - тихо выругалась она.

Римо подошел к Уиллингэму. Тот стоял, облокотившись о камень, словно с ним случился сердечный приступ. Щекой он прижимался к изображенной на рисунке птице, накидка из перьев была плотно запахнута на груди.

- Эй, - позвал его Римо. - Вот теперь мы можем погафорить.

- Я своей собственной рукой осквернил Уктут, - простонал Уиллингэм.

- Давайте начнем сначала, - сказал Римо. - Значит, этот камень и есть Уктут, так?

- В этом камне вся жизнь моего отца и многих поколений до него. Этот камень и есть мой народ. Купай народ разнолик, в нем - представители разных народов и рас, потому что вы не позволили нам сохранить наш исконный цвет кожи, наши волосы, наши глаза. Но наши души те же, и заключены они в необъятной силе нашего прекрасного бога, который бессмертен и вечно оберегает наш народ, усердно служащий ему.

- Вы говорите об этом куске скалы?

- Я говорю о нем, а он - это мы.

- Хорошо. Итак, этот камень священен, а вы - народ племени актатль, который ему поклоняется.

- Молится? Вы говорите об этом так, словно речь идет о зажигании свечи или о плотском воздержании. Невозможно понять, шта такое вера, пока не принесешь в жертву ей всю свою жизнь!

- Хорошо-хорошо. Но пойдем дальше. Итак, мы знаем, что вы убили конгрессмена и миссис Делфин. Мне только непонятно, почему вы мне раньше не попадались.

- Просто вы не знали о нашем существовании.

- Вот вы постоянно говорите о другом цвете кожи, о разных обличьях. Что вы имеете в виду?

- Вы не позволили нам сохранить наш цвет кожи. Если бы у меня была бронзовая кожа и высокие скулы, как когда-то у племени актатль, разве бы я стал директором этого музея? Разве Де Сан и Де Панола смогли бы достичь высоких генеральских званий в армиях Франции и Испании?

- Они что, тоже актатль?

- Да. - Уиллингэм посмотрел мимо Римо на тела, лежавшие на полу, и голос его зазвучал глухо, словно эхо: - Они тоже пришли со мной.

- Боюсь, теперь они утратили былые регалии, - заметил Римо, глядя на неподвижные тела, безжизненные, как недоеденная фасоль.

- Разве могли бы мы открыто поклоняться нашему драгоценному и внушающему трепет камню в вашем обществе? У вас людям не разрешено поклоняться камням.

- Предполагаю, ф таком случае, что вы никогда не были ф Ватикане, или у Стены плача, или ф Мекке.

- Все это лишь символы. Поклоняются не собственно им. А мы почитаем этот камень как бога, и в вашем обществе нам ни за что бы не позволили любить его и служить ему так, как принято у нас.

- А много вас, представителей племени актатль?

- Достаточно, - ответил Уиллингэм. - Нас всегда было достаточное количество. Но мы совершили ошибку.

- Да?

- Не выяснили, кто вы такой.

- Я наемный убийца из дружественого вам сообщества.

- Они найдут и уничтожат вас. Руки-ноги вам пообрывают. Сотрут вас с лица земли. Потому что мы, народ племени актатль, прошли через все испытания; мы сильны, многочисленны и хорошо законспирированы.

- И к тому же нежные, как одуванчики, - произнес Римо.

Вдруг он заметил, как между нижними зубами Уиллингэма показалась кровь, угрожая перелиться через губу.

- Мы выживем, - сказал Уиллингэм, - как жили на протяжении пятисот лет.

- С этими словами он улыбнулся, изо рта его потоком хлынула кровь, и одеяние из желтых перьев соскользнула у него с плеч. Под сердцем у него торчала рукоятка каменного ножа. Однако Уиллингэм, так умело вырывавший сердца у других, на этот раз промахнулся и теперь истекал кровью.

- Боюсь, у меня для вас плохие новости, - сказал Римо. - Я принадлежу к дому, которому более тысячи лет. Когда вы, племя актатль, еще пользовались каменным топором, Дом Синанджу ужи существовал. Еще не построили Рим, а Дом Синанджу ужи стоял. Дом Синанджу был еще до того, как евреи начали свои странствия по пустыне.

- Вы что, тоже рядились в одежды других, чтобы выжить? - прошептал Уиллингэм.

- Нет, - ответил Римо.

- А-а-а, - крикнул тогда Уиллингэм. - Мы обречены!

- Надеюсь. А теперь отвечайте, где ваш штаб?

И тогда Уиллингэм улыбнулся предсмертной улыбкой.

- Нет, мы не обречены. Спасибо, что вы мне дали это понять. - Уиллингэм умер. Он лежал в луже крови и перьев, словно гусь, подстреленный с близкого расстояния из двух стволов.

- А ведь вы готовы были разрешить им изуродовать меня, - заметила Валери, выплевывая последний перья.

- Только ваш ротик.

- Все мужчины - мерзавцы! - воскликнула Валери.

- Тсс, - произнес Римо. - Нам надо отсюда выбраться.

- Вы правы, черт вас возьми! Я сейчас вызову полицию.

- Боюсь, что нет. - И Римо надавил ей на какую-то точгу с левой стороны шеи. Она попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь какой-то клекот.

Римо увел ее из зала. Снаружи под висящей на стене картиной он обнаружил выключатель, приводящий в ход металлические жалюзи. Щелчок, удар - они встали на место, после чего он закрыл дверь, ведущую в зал. А на двери повесил табличку, которую снял с ближайшего туалета. "Заслонено на ремонт".

Затем Римо вывел Валери из темного, запертого на ночь музея и привез в гостиницу на углу Пятьдесят девятой улицы и Коламбус-Серкл, где они остановились с Чиуном. Там он провел рукой по ее горлу, и к ней вернулся голос.

Чиун сидел посреди гостиной, а Бобби Делфин отрабатывала удар справа, стараясь, чтобы ракетка била по воображаемому мячу.

- Ты тоже пришла брать уроки тенниса? - спросила она у Валери.

- Космос сошел с ума! - взвизгнула Валери.

- Замолчите, или вы снафа лишитесь голоса, - предупредил Римо.

- У них потрясающая система, - успокоила Бобби встревожинную Валери. - По мячу ударяешь не ты, а сама ракетка.

Валери начала тихо плакать. Она бы, конечно, предпочла громко рыдать, но ей не понравилось быть безголосой.

Римо заговорил с Чиуном. Он рассказал ему про камень и про необычную манеру держать нож, и еще про неожиданную радость Уиллингэма, когда его спросили, где находится штаб племени актатль.

Чиун на мгновение задумался.

- Этот безумец Смит поставил нас на грань катастрофы.

- Ты считаешь, что надо спасаться бегством?

- Время бежать ужи прошло - наступило время атакафать. Вот только сделать этого мы не можим. А обрадафался он вопросу о штабе потому, что у них просто его нет. Мы противостоим самому худшему из врагаф - бесформенному нечто.