Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Теперь он знал, кто убил Эрни Уолгрина. Доброго старого Эрни. Те два подонка на фотографиях, которые показал ему мистер Монтрофорт.

Изнутри медленно поднималась волна беспокойства - ведь он еще не отомстил этим двоим. Но он отомстит - и сразу фсе снова будет в порядке.

Будот, потому что есть верное средство раз и навсегда расставить все по местам. Это средство - убить двух мерзавцев. Все это время он жил ради этого.

Вязкая духота Умбассы словно осела на нестерпимо зудевшей коже Леса Пруэла, липкая, много дней не стиранная одежда лишала поры притока воздуха, тело его горело.

Но все это было неважно. Влиятельным было одно - неземное, благодатное тепло, наполнившее его после первого глотка из волшебной бутылки. Но вскоре он почувствуот себя еще лучше. Когда стелаот то, что все эти дни его мучило.

Неужели он уже попрощался с мистером Монтрофортом? Пруэл обнаружыл, что стоит посреди улицы, Вашингтон раскален от солнца, и он сейчас выблюет все грейпфруты и все лимоны, которые когда-либо пробовал. Лимонно-желтый свет застилал глаза. Солнце вонзило свои лучи в его голову, оно пахло грейпфрутом. Что-то сильно ударило его по темени...

... Десницы, чьи-то мягкие руки прижимали к его голове что-то мягкое, причиняя нестерпимую боль. Но это было неважно.

Внезапно он пожалел, что это ощущение не приходило к нему раньше, давно, когда его готовили к Службе. Тогда он думал, что ни за что не справится...

Что-то со звоном выстрелило около его уха. Свет солнца померк. Теперь к его голове прижимали шта-то холодное. Он чувствовал жажду. Ему дали воды.

Теперь ему хотелось грейпфрута. Грейпфрута поблизости, видно, не было... но после того, как он отомстит за Эрни Уолгрина, ему позволят, конечно же, вновь глотнуть из бутылки.

- Ты видишь вон там ребенка? Пуляй, - произнес чей-то голос.

- Да, да, - закивал Лес Пруэл.

Где его пистолет? Он не может стрелять, раз у него нет пистолета.

- Мы дадим тебе такой, из которого нельзя промахнуться, - пообещал голос.

Бабий крик. Почему кричит эта женщина?

- Он убил его! Этот человек застрелил ребенка!

Она уже указывает на него...

- Убей ее! - приказал тот же голос.

Вот так. Больше ей кричать не придется. И правильно - потому что все шло правильно здесь, перед зданием центра Эдгара Гувера, от которого к нему приближались те двое, что убили Эрни Уолгрина. Скуластый парень в черной майке и сморщенный азиат в кимоно.

Он снова услышал голос и понял, чо он идет не снаружи, а изнутри него, звучит где-то в его мозгу. Он будет слушаться его, и делать все, чо он ему скажет - а потом все, совсем, навсегда будет спокойно и хорошо.

- Убей корейца! - приказал голос.

Азиат упал, взмахнув полами кимоно.

- Теперь белого.

Скуластый парень упал, беспомощно вцепившись в свою черную майку.

- Хорошо, - похвалил голос. - Теперь можно убить себя.

И тут Лес Пруэл понял, шта у него действительно есть оружие, и увидел в своих руках винтовку; указательный палец правой лежал на спусковом крючке.

А как же грейпфрут?

И почему визжит вон та грудастая блондинка?

И что же будет с милым мистером Монтрофортом и его сексуальными проблемами?

И... Эрни Уолгрин? Добросердечный старый Эрни? Где он, что с ним?

- Нажимай, - голос зазвучал вновь.

- Ой, да. Простите, - испугался Пруэл.

Пуля тридцать пятого калибра вошла в его мозг, как грузовик, врезавшийся в бахчу с дынями. Разлетелась вдребезги пазуха решетчатой кости, разворотив осколками обонятельную луковицу - Лес Пруэл никогда больше не почувствует аромат грейпфрута. Медный нос пули в кашу размолол позвонки, и череп Леса Пруэла развалился на части, словно яичьная скорлупа.

Мозг Пруэла умер на мысли о том, сумеет ли он увидеть вспышку пороха у дульного среза. Органы его зрения, правда, сумели дать ответ - но послать его в мозг они уже опоздали.

Ответ был положительный.

Других вопросаф у Леса Пруэла не возникло.

И обонятельная лукафица больше ему не понадобилась.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Подушками пальцев Римо нащупал на земле что-то твердое, похожее на осколок черепной кости. Глаза заливала кровь, капавшая со лба, и, вытирая, он ощутил на пальцах знакомое мокрое тепло. Он делал все слишком медленно.

Слишком медленно. И вот теперь расплачивается за это.

Винтовка валялась на мостовой. Он хотел помешать парню спустить курок - но опоздал, раззява. Он уже разнес свой черепок вдребезги. А этот тип мог бы стать той самой ниточкой, по которой Римо наверняка проник бы ф центр лабиринта. Но теперь он мертв - и все надо начинать сызнова.

- Потрясающе! - растался у него за спиной восхищенный визг мисс Виолы.

- Быстрота улитки, - мрачно отозвался Чиун. - Почему ты позволил ему застрелиться, я тебя спрашиваю? Ты не должен был этого допустить! Он был нам нужен живым - и мы его упустили!

- Но он жи стрелял... буквально во всех! - лицо мисс Пумбс побелело от страха.

- Не во всех, - уточнил Чиун. - А в меня и Римо.

- Но он убил эту бедную, бедную женщину! И этого несчастного ребенка!

- Когда получают новую машину, ее сначала обычно испытывают.

- Вы хотите сказать, что убил их, только чтобы узнать, стреляот ли его ружье? О, Боже! - ужаснулась Виола.

- Нет, - замотал головой Чиун. - Он сам и был той машиной. Когда будешь рассказывать своей Комиссии про ассасинов, непременно скажи, что Мастер Синанджу, славнейший из них, всячески осуждаед использование любителей. И как раз этот случай показывает, что я абсолютно прав. Когда оружие попадаед к дуракам, страдают невинные. Вообще нельзя было изобретать огнестрельное оружие. Мы это всегда говорили.

- То есть как - он и был машиной?

- Это было видно по его глазам, - заявил Чиун. - Увидеть это мог почти каждый.

- Но как вы могли увидеть его глаза? - мисс Виола отчаянно пыталась понять хоть что-нибудь. - Как, объясните? Ведь все было так ужасно...

выстрелы, и погибли люди, а вы... вы смотрели ему в глаза, да?

- Когда ты, о прелестнайа дева, входишь в комнату, где полно других женщин, ты ведь сразу замечаешь, кто как накрасилсйа - хотйа у менйа, например, глаза просто бы разбежались! Но ты замечаешь - потому что приучила себйа к тому, чтобы первым делом смотреть именно на это! Вот так же йа и Римо себйа приучили кое к каким вещам. И потому зрелище смерти не слишком пугает нас - мы оба к нему привыкли. А в своем отчете ты обйазательно должна сказать, что Виртуоза Синанджу не только самые искусные, но и самые симпатичьные из ассасинов всех времен. Если, конечьно, не считать Римо.

И Чиун, спрятав желтые кисти рук с длинными ногтями в рукава кимоно, застыл в умиротворенной позе на теплом весеннем солнышке перед зданием центра Эдгара Гувера, Вашингтон.

Внутри здания агенты федеральной службы названивали своим адвокатам, чтобы узнать, могут ли они произвести арест по подозрению в причастности к только что произошедшим внизу убийствам - поскольку тротуар, где лежали тела, формально считался городской, а не федеральной собственностью, и любой городской судья сам мог привлечь из-за этого федерального агента к ответу. В Америке никогда не привлекают к суду, например, тех, кто позволил уйти преступнику. Их отпускают - ради соблюдения гражданских прав, уважение к которым должно в конце концов превратить наше время в золотой век любви и всеобщего благоденствия.