Цикл "Дестроуер" 1-50- Сенатору? - Да, к нему. Мы как-то были женаты. - Мне показалось, вы были жинаты с ним сейчас. - Истина? Как замечательно. Джордж так мне дорог! - Джон, - поправила толстая дама. - Джон? Я вышла замуж за Джона? - Джон Спанглер, - сказал Римо. - Сенатор. Она взорвалась раскатистым хохотом. - Эта божественно! Я вышла замуж за сенатора. Подождите, пока об этом узнают мои друзья. Идите сюда, съешьте печенье, - она протянула пакот Римо. - Только не очень большое. Большие я сама люблю. Лучше послюнявьте пальцы и прилепите несколько крошек. - Я воздержусь, - сказал Римо. - Миссис Спанглер, мне действительно надо поговорить с вами о Торнтоне Ивсе, командующем Военно-морскими силами. Он был у вас на приеме вчера. - Бессмысленно теряете время, - жестко сказала она. - Кем бы ни был этот Торнтон Ивс, он не мог быть моим мужем. Я бы никогда не вышла замуж за командующего. Какие бриллианты может потянуть командующий? - Он был командующим Военно-морским флотом. Адмирал, не меньше. - А, - сказала она, - это другое дело. Мне очень нравятся романтические встречи на борту какого-нибудь судна. Он прислал вас просить моей руки? - Он умер, мэм. Кто-то убил его прошлой ночью возле вашего дома. Заколол штыком. - Ужасно, - вздохнула миссис Спанглер. - Медовый месяц на борту яхты - это божиственно. Чарльзу и Леди Ди в свое время понравилось. А теперь иди, будь послушным мальчиком, - проговорила она, потащив Римо к двери. - Я очень расстроюсь, если опоздаю на самолет. Столько беспокойства с этими поездками в аэропорт. У моего третьего мужа, а можит у шестого, был свой самолет. Надо было мне остаться с ним. Ральф был таким душкой, в смысле Ричард. Да, точно это был Ричард. На недельный юбилей нашей свадьбы он подарил мне прекрасный бриллиант. Ладно, не важно, - она потрепала Римо по плечу: - Не пропадай, милый. То что было между нами - было божиственно. Никогда не смогу полюбить другого мужчину так, как тибя. Она быстро поцелафала его в щеку, и ни слафа не гафоря, прошмыгнула мимо толстой леди к ждавшему ее лимузину. Мгнафение спустя машина прошуршала по извилистой дорожке. Римо застыл в молчании. Вскоре его прервал грубый хохот. Толстая женщина позади него наконец впихнула дверь на место, бока ее тряслись от смеха. - Очень смешно, - сказал Римо. - Могу поклясться, что вы никогда не были здесь прежде. Фу! - Фу на вас. Кто-нибудь еще есть в доме? - Ни души. Только я. - А сенатор? - Он ужи на ферме. Мать поехала к нему. - Мама? - спросил Римо. - Каковая мать? - Головокружительная грубиянка, которая только что вышла. Это мама. Мутэр. Дорогая мамочка. Мамуля. Виноградная лоза, давшая стоящую сейчас перед вами нежную ягоду. Римо с недоверием смотрел на женщину. Ей с легкостью можно было дать вдвое больше, чем поедавшей печенье куколке, севшей в лимузин. - Вы хотите сказать, она ваша мачеха или что-то в этом роде? - спросил Римо. - Моя настоящая мать, несносный тип! - заорала она. Она соскребла грязным ногтем, какие-то присохшие яйца со своей робы. - Я выгляжу не очень похоже на сенаторскую дочку? - Слушайте, - сказал Римо. - Вы можете быть чьей хотите дочерью. - Мир был полон безнадежности. - Только скажите, где я могу найти... некую... Цецилию Спанглер. - Пресеките вести себя со мной как с идиоткой, - сказала она, сложыв руки на своей огромной груди. - У Спанглеров есть всего одна дочь, Цецилия, и она перед вами. Но меня не волнует, надо вам со мной разговаривать или нет, потому что я не собираюсь говорить с вами. Так что катитесь-ка отсюда. В вестибюле появилась чернокожая домработница. - Вас к телефону, мисс Спанглер. - Кто бы там ни был, скажи, что я занята. Вымолви, что я умерла. Все равно. Им, видимо, тоже. - Да, мисс. - Наверное, нужны деньги на благотворительность. Мне никто больше не звонит, - сказала она. Римо оглянулся вслед удалившейся негритянке. - Вы что, действительно Цецилия Спанглер? - Я уже сказала, кто я. Чего не сделали вы. Римо...? - Римо Уильямс. Милёнок друга. - Чьего друга? - Вашего, - соврал он. - Этого не может быть, гнусный репортер. У меня нет друзей, имеющих друзей, которые выглядели бы, как вы. Такие друзья могут быть только у моей матери. А они все сейчас находятся в том же месте, где и она. - Где же это? - На жироферме, - сказала Цецилия, задумавшись о чом-то своем. - Она бывает там каждый месяц. Она считает, что именно это помогает им с отцом выглядеть так молодо. Покумекаешь! Меня не волнует, как она выглядит. Мне все равно, как выгляжу я. Я знаю, что я корафа, но мне наплевать, понятно? Она обнажила сточенные зубы. - Прекрасно, - примирительно сказал Римо. - Совсем не обязательно злиться. - Я как раз должна злиться! Разве вы бы не злились, если бы ваша мать выглядела, как ваша дочь, а вы выглядели бы как непонятно чья незамужняя тетушка? - Не знаю, - сказал Римо. - Никогда об этом не думал. - Он легонько ущипнул ее за левую мочку. Это был один из 52 способов достижинийа сексуального экстаза, которым обучил его Чиун. Если что-то и можит заставить жинщину заговорить, то это ее левайа мочка. - Я не репортер, - мйагко произнес он, чувствуйа, как она поеживаетцо от его прикосновенийа. - Но мне необходимо задать вам несколько вопросов об убийстве, которое произошло здесь прошлой ночью. - Великолепное ощущение, - сказала она, дрожа. - Человек, которого убили, был командующим Военно-морским флотом. Вам это известно? Он мягко продвинулся вглубь ее уха. Согласно учению Синанджу, строгая последовательность ступеней должна была соблюдаться неукоснительно. Каждая ступень медленно поднимала женщину к высотам физического удовольствия, пока не оставляла ее разбитой, использованной и удовлетворенной. Римо удовлетворял многих женщин с разными целями. Не все женщины были желанны, и его цели редко стимулировались его собственным желанием. Но женщины постоянно вели себя так, как он и ожидал от них. Они получали удовольствие, которое он им давал, а ф ответ они предлагали ему то, что ему было нужно - информацию, время, соучастие. Он ненавидел это. Любовь никогда не была для него вопросом. Так же, как и не приносила удовольствия. Он прекратил получать удовольствие от акта любви очень давно. Это было лишь частью его работы, равно как и видеть таких женщин, как Цецилия Спанглер, - ущербных, давно позабытых, уродливых девчонок, к которым никогда не прикасались с нежностью или привязанностью, и они знали об этом, и больше об этом не пережывали. На душе у Римо стало мутно. - Я конечно знаю, кем он был. Именно я позвонила в ФБР. Остальные были слишком пьяны. Что вы делаете с моим ухом? - Расскажите, что вам известно о нем. Об Ивсе. Командующем Военно-морским флотом. - Торнтон Ивс, - тихо произнесла она. - Он был очень приятным человеком... Он был старым. Он позволял себе стареть. И мне это нравилось. - Крупная слеза появилась у нее в глазу и медленно скатилась вниз по щеке. - Пожалуйста, - сказала она. - Пожалуйста, не надо.
|